Постгейм, Дориан и его взаимоотношения с отцом. Примирение или окончательный разрыв - не суть важно. Ключ: читать дальше Коул: Дориан, ты сказал, тебя можно спрашивать. Дориан: Верно. Сказал. Коул: Почему ты так злишься на отца? Он хочет помочь, ты это сам знаешь, но... Дориан: Не знаю, смогу ли тебе объяснить. Коул: Ты любишь его, но злишься. То и то смешивается, живёт в животе и комкается в клубок. Дориан: Иногда... иногда одной любви мало, Коул.
От Галварда приходит несколько писем. Буквы в некоторых местах продавлены сильнее, так, что через них можно почувствовать сомнения отца. Дориан не отвечает.
Он разговаривает с встреченным по пути торговцем чуть дольше, чем нужно, а тот сообщает ему имя человека, отбывающего на днях в Тевинтер. Павус улыбается и качает головой, вежливо отказывает — говорит, что у него в этот раз другой курс. Упоминание родины отдается внутри приглушенной болью, и этим вечером он выпивает больше, чем следовало бы. Разведенный костер, кажется, не согревает, а только притягивает еще больший холод. Ночью он никак не может уснуть, а когда все-таки засыпает, то спит беспокойным сном, и не может сосчитать, сколько раз он уже просыпался. Наутро он подзывает к себе торговца и спокойным голосом сообщает ему, что передумал, и просит провести его к владельцу корабля, отбывающего в Минратос.
Дизайн формы магов Серых Стражей изменился от самого простого к дико навороченному между второй и третьей частью. Раскройте, как маги выбили себе самые модные костюмы.
Девиду Гейдеру не спалось. Неделя выдалась на редкость напряженной: выход третей части Dragon Age был не просто не за горами, а форменным образом стучался в дверь. Работе не было ни конца, ни краю, и в последнее время создателю игры казалось, что по венам его течет уже не кровь, но чистейший кофеин. Однако он ухитрился урвать себе единственный за последний месяц нормальный выходной, и теперь шатался бесцельно по квартире, мучаясь накатившей не вовремя бессонницей. Девид прошел на кухню, надеясь, что Морфей соблазнится чаем с ромашкой и снизойдет в его квартиру. Обманываться не стоило: чай с ромашкой был горьковатым и противным на вкус, Девид Гейдер его не любил, а Морфей и подавно. Приходилось страдать дальше. Делать нечего, Девид вылил в раковину остатки чая, лелея надежду лечь в кровать и тут же уснуть. Не тут-то было. Когда он обернулся, за его столом сидел Серый Страж, любовно держа посох на коленях. Только что вымытая кружка в руках Гейдера сама собой раскололась, хотя до этого удачно переживала падения со всевозможных столов и подоконников. ― Чего желаете? ― вежливо осведомился Гейдер. Столь странному гостю он не удивлялся: работа оставила на нем свой отпечаток. ― Новых костюмов, ― буркнул Страж; голос у него был низкий, рычащий, лицо широкое, хищно-скуластое, глаза злые. Если бы не посох, Девид принял бы его за воина. ― Простите, ― вздохнул Гейдер с искренним сожалением. ― Не могу. Игра выйдет через неделю, изменения вносить поздно. В шкафах послышался подозрительный звон. Из приоткрытой дверцы посыпалась фарфоровая крошка. ― Не зли меня, я по сюжету один из злодеев, ― посоветовал Страж. ― В ваших же интересах, чтобы враги Инквизиции выглядели внушительными, ― кольчужка на нем и вправду была истрепанная. ― Правда не могу, ― еще раз вздохнул Гейдер. Глубокая трещина обосновалась на дверце духового шкафа. Стекло в нем было жаропрочное и толщиной с фалангу Гейдерова пальца. ― Вот кунари во второй части выглядели внушительно, ― продолжал увещевать его маг. Посох, подчеркнуто нетронутый, лежал на его коленях. ― Архидемон в первой части выглядел внушительно. Корифея обрядили в рваные тряпки, и нас решили выставить на посмешище? Мы орден древний и гордый… С каждым словом мага что-то на кухне Девида Гейдера раскалывалось, трескалось, крошилось в пыль. Жестяная хлебница, которую никто не тронул и пальцем, вдруг сама собой украсилась на редкость крупной вмятиной. ― Ладно! Ладно! Я согласен! ― возопил Гейдер, когда треснули и осыпались стекла его очков. Зажмурил глаза, чтобы не пораниться осколками, а когда открыл их, за столом никого не было. ***
― Крылья слишком большие, им будет неудобно! ― Зато смотрится хорошо, оставляй ― Гейдер был непреклонен. За эту неделю его стали ненавидеть решительно все сотрудники, а дизайнеры разве что не пугали его именем собственных детей. Но Девид просто хотел быть уверен, что его новую кухню не разнесут в хлам, а свежекупленные очки прослужат хотя бы пару лет.
Сурана знала, что Амелл на особом счету у храмовников. Еще бы, только неискушенные в делах Круга могли подумать, что этому парню просто повезло. А она - не будь дурой - уже давно заметила все эти взгляды, что бросал рыцарь-командор на Дайлена всякий раз, стоило им столкнуться. Сурана так же знала, что Грегор лично предупредил храмовников, чтобы те не задерживали мальчишку после отбоя, когда тот тихой мышью крадется в его покои. Чего не знала Сурана, так это то, что прошлой ночью Грегор специально проиграл Дайлену в шахматы пирожки с брусникой, а сегодня он планирует "проиграть" теплые носки и резную фигурку Каленхада. А то у мальчика совсем нет игрушек.
Гномы в качестве ЛИ Инквизиторов. ж!Адаар/Варрик, с упоминанием затухшей за много лет "великой любви" к Бьянке, Тревельян(любого пола)/Хардинг, или м!Лавеллан/Дагна, но можно и перетасовать. Кинк на гномов, короче
В экспедицию на Глубинные тропы Травельян отправлялся с неохотой. Разве мог он подумать, что найдет там свой идеал? Валта была аристократкой до мозга костей – но без суетливости Жозефины. Ее огромное чувство собственного достоинства было лишено снобизма Вивьен. Всепоглощающая увлеченность Кассандры уравновешивалась гибким умом Лелианы, а железная воля Быка – жаждой знаний Соласа. В ней уживались непрошибаемое упорство Блэкволла и находчивость Варрика, неожиданная широта мышления Сэры и верность идее Каллена. А еще, у Максвелла перехватывало дыхание от ее красоты. Когда они сидели рядом за разговорами обо всем сразу, Травельян знал: он хочет, чтобы это продолжалось вечно. А потому набрался духа и отправил самого расторопного из солдат курьером в Скайхолд. И уже через неделю пригласил Валту прогуляться неподалеку от лагеря. Она тихо ахнула, когда Максвелл достал из-за спины букет. Восхищение на ее лице с лихвой окупило загнанных лошадей, бессонную ночь для формари и головомойку, которая, безусловно, ждала его по возвращению в крепость. Валта с упоением вдохнула незнакомый аромат: – Это… цветы? – Это орхидеи, на память. Они зачарованы и никогда не завянут. – Боюсь, у меня нет ничего, что стало бы таким же прекрасным подарком. – Мне не нужны сувениры, чтобы помнить о вас. Валта спрятала улыбку за яркими лепестками. Травельян коснулся ее руки. – Знаете, о чем я мечтаю? Чтобы наше совместное путешествие никогда не закончилось. – Вы слишком нужны там, наверху, – мягко напомнила она. – Знаю. Но я могу вернуться после победы над Корифеем. К вам. Она одарила его долгим взглядом. – Да вы романтик, Инквизитор... Я буду молить и Предков, и Камень, чтобы вы выжили в вашей войне.
Бран вздохнул. Махнул рукой, приказывая слуге закрыть дверь. Гомон прихожей остался за порогом. Защитник Киркволла исчез, Мередит обратилась в жуткую статую посреди Казематов, а Думар давно мертв. Теперь его портрет висел за креслом Брана, и тот страдал от невозможности снять это полотно с глаз долой. На бесцветные глаза Думара Бран насмотрелся еще в бытность свою сенешалем. А ведь это он, а вовсе не Думар, правил Киркволлом последние годы, не считая краткого и на редкость бездарного правления Мередит. «Бран, нам стоит помочь Ферелдену. Киркволл может принять беженцев». «Бран, в городе высадились кунари. Полагаю, нам стоит впустить их». «Бран, Шеймус пропал, найди его!» «Бран, никто в городе не должен узнать, что Шеймус принял Кун. Ты понял меня?!» «Бран, Бран, Бран, Бран»… Иногда новому наместнику казалось, что он слышит голос Думара за своей спиной, как раньше. Мерзкий трусливый старикашка, трясшийся только о своем кресле наместника! Но почему-то народ Киркволла быстро позабыл о слабоволии Думара, позабыл о том, как тот дрожал от страха перед Мередит, перед кунари, перед всем вокруг. О Думаре ныне вспоминали не иначе как с сожалением, а на него, Брана, косились как на выскочку. А ведь это Бран закрыл ворота перед ферелденцами, ненавязчиво намекнув Думару на возможные беспорядки. Это он всеми силами противился тираническим указам Мередит. Это он привел Защитника Киркволла к Думару… Последнее было ошибкой. Ну, ничего. Бран тешился надеждой стать самым великим наместником Киркволла. Он ведь еще молод и, хвала Андрасте, нервы у него крепкие. Скоро за его спиной будет висеть его собственный портрет, а Думар канет в небытие.
Анора/м!Кусланд, м!Кусланд/ЛИ. Кусланд женился на Аноре только чтобы получить трон, но постепенно начал влюбляться в свою жену. ЛИ (кто именно, неважно) отодвинут на второй план
Понять, что мальчишка Кусланд влюбился, Аноре труда не составило. Уж слишком изменилось его поведение с тех пор, как они сговорились о взаимовыгодном союзе. Не краснел он тогда до самых ушей, разговаривая с ней, не мямлил и не забывал слова.
Одной из ночей Анора, проснувшись, услышала, как кто-то мнется за дверями ее покоев, и тут же догадалась, кто именно. Хотел войти, но не решался. Интересно, он так же вел себя с тем нахальным эльфом, которого Аноре приходилось терпеть во дворце? Что ж, принимать восхищение неоперившихся юнцов ей было не в новинку.
Анора его впустила: сама, босиком, в полупрозрачном ночном одеянии. Он, казалось, был удивлен.
А наутро, сладко потягиваясь на смятых простынях, Анора вспоминала, как исступленно мальчишка Кусланд целовал ее холодные пальцы, как шептал во влажное от пота плечо такое, чего, наверное, теперь стыдился.
Это было во всех отношениях удобно. Слепая преданность покорно растет на почве, удобренной любовью. А невоспитанному эльфу давно пора было покинуть королевский дворец, да и Денерим — тоже.
Кусланд относился к браку с Анорой как к досадной необходимости; они шли под венец, почти не смотря друг на друга, а в брачную ночь он первым погасил свечу - в темноте спальни золото волос королевы тускнело, и в вздохах, прикосновениях и тепле чужого тела ему чудилась бесследно исчезнувшая ведьма.
По утрам он с неохотой надевал на палец обручальное кольцо и раз за разом наблюдал, как Анора чуть морщила нос, делая то же; за завтраком они неловко молчали, на приемах вежливо улыбались каждому, кроме друг друга, а на очередном Совете горячо и живо спорили - и это были самые продолжительные и искренние беседы, что они вели.
Днем она, не меняясь в лице, врала, льстила и угрожала, а поздней ночью засыпала за заваленным бумагами столом; на людях не позволяла себе ни грамма сентиментальности, а в одиночестве с растроганной улыбкой читала отцовские письма. Его королева оказалась необыкновенно красивой женщиной со скверным характером и нежным сердцем, и Кусланд улыбался, думая, что ему удивительно везет на таких.
Улыбался, невольно восхищаясь ею.
У них было достаточно времени привыкнуть друг к другу. Он стал уступать ей в спорах, а она этим нагло - и ему это почему-то нравилось, - пользовалась; засыпая, он подолгу смотрел в ее спину и боролся с желанием обнять ее за плечи и прижать к себе.
Его не хватило надолго.
И когда черноволосая ведьма объявится где-то в Диких Землях, Кусланд с горькой усмешкой качнет головой; кольцо, которое он всегда носил у сердца, давным-давно молчало, и его сердце - тоже.
Кассандра разглядывала пленника со смесью гнева и брезгливости. Грязный, тощий, словно скелет, с седыми свалявшимися патлами и такой же неопрятной бородой, он даже не пытался оправдаться – лишь глухо разрыдался. Кассандра убила бы его на месте, но Лелиана помешала. По ее словам, суд хоть немного успокоил бы людей. А позднее тот странный отступник, Солас, предположил, что зеленое свечение в ладони незнакомца – их шанс на спасение. И ей пришлось, скрипя зубами, конвоировать убито молчащего бродягу к разрушенному Храму. Он покорно плелся следом, оскальзываясь и падая, не делая попыток хоть как-то защитить свою жизнь, и ей пришлось заниматься этим самой, борясь с самыми мрачными подозрениями. Но выдержка ей все же изменила, когда они нагнали эльфа и гнома. Едва ядовитое сияние разрыва окончательно погасло, а последний демон был развеян, Варрик воскликнул потрясенно: – Блондинчик? Задница Андрасте, это действительно ты?! – Вот так встреча… – ответный голос проскрипел несмазанной калиткой. Пленник заговорил впервые за все время, и на его изможденном лице мелькнула тень улыбки. Понимание пронзило Кассандру, словно молния, и она направила острие меча своему недавнему спутнику в горло: – Это тот, о ком я думаю? – спросила она с ледяным бешенством. – Искательница, я не знаю, о ком ты думаешь, но этот человек только что закрыл разрыв! Он все еще нам нужен! – Солас решительно положил руку ей на плечо, но она яростно ее стряхнула. – Это убийца! Это он взорвал церковь в Киркволле и пришел на Конклав, чтобы завершить свое подлое дело! Он взорвал Храм Священного Праха! – Нет! – в глазах Андерса была мольба. – Это не я! Я пришел, чтобы… чтобы вы положили этому конец. Я не мог больше. Я хотел сдаться. Кассандра рассмеялась горько и зло: – Ты думаешь, тебе хоть кто-нибудь поверит? Он снова поник. – Послушай, Искательница, а ведь Смеюн прав, – вмешался Варрик. – Нам нужно что-то делать с этой дырой посреди неба. А другого кандидата на роль ключа у нас нет. Придержи свой гнев и дай ему шанс закрыть Брешь. Кассандра медленно вложила меч в ножны, прожигая киркволльского мага взглядом: – Ты ищешь отпущения грехов? Ты никогда его не получишь! – Хоук сказал мне так же… – тихо отозвался Андерс. – Но если я могу хоть что-то сейчас сделать, я это сделаю. Так будет справедливо…
Звон клинка о клинок – разве можно придумать звук более бодрящий? – Ха, брат! Все-таки храмовники – учителя получше, чем твои шевалье! – Алистер вытер со лба пот. Кайлан пальцем отвел кончик меча от своего лица и усмехнулся: – Ты хороший пеший воин. Но спорим, что в конном строю я вышибу тебя из седла прежде, чем ты успеешь сказать: «Андрасте, помилуй»? Алистер рассмеялся, вгоняя меч в ножны: – Я умею ездить верхом. Зря, что ли, провел детство на конюшне? Зато тебе и во сне не приснится, как ловко я могу управляться с мабари. Кайлан с теплотой обнял его за плечи: – Мне повезло, что у меня есть такой брат, как ты... – А мне – что я все-таки младший, и не нужно мучиться с этой пляской вокруг трона… – и в этот самый момент над его ухом раздался резкий и неуместный голос Элиссы: – Это все сон, Алистер. Пора просыпаться. – Не пойму, о чем ты говоришь... – пробормотал он растерянно. – Мы с братом встретились в Остагаре, он меня узнал и пригласил в Денерим. Теперь все будет хорошо! Но его подруга мрачно дернула плечом: – Да, вы встретились в Остагаре. А что ты делал потом? Алистер задумчиво нахмурился. – Мы с тобой отправились в Башню Ишала… – А дальше? – слушать ее отчего-то было неприятно. – Мы… – Проиграли, Алистер. Король погиб, а мы чудом уцелели. Нам нужно остановить Мор и гражданскую войну. Вспомнил? Алистер медленно перевел взгляд на брата, ощущая в сердце сосущую пустоту. – Значит… это сон? – Да. И тебе все-таки придется стать королем. Эта фраза ожгла, как щелчок хлыста. – Нет! Только не это! – и Алистер окончательно проснулся…
Алистер не понимает, почему Кайлан стоит перед ним, живой, невредимый, и, что ещё страннее, улыбчивый. Нет, король и при жизни славился добродушием, но не к сводному младшему брату. Там, в Остагаре, Алистер поймал взгляд: «Знай своё место». Не дурак, осознал. Но вот он, король Ферелдена, с тёплыми морщинками у век, похожий на их общего отца, как и Алистер. Кайлан сжимает Алистера в объятьях. Звон доспехов неприятно режет по уху. — Алистер, ты чего такой нелюдимый? Думаешь, стал Героем Ферелдена и можешь зазнаться? — Кайлан с широкой ухмылкой отвешивает подзатыльник младшему брату. Алистер запихивает свои сомнения куда подальше.
«Она такая маленькая, щуплая, совсем девочка», – думает Алексиус, наблюдая из-за решетки за приближающейся Лавеллан.
– Я думаю, что могу вас выпустить, магистр, по крайней мере из тюрьмы. Но вы должны пообещать мне, что не сбежите, – ее тонкий голосок срывается, она обхватывает себя, словно защищаясь. – Тут слишком сыро, чтобы провести остаток жизни. И вы могли бы продолжить исследования. Мне говорят, они могут быть полезны.
– Я обещаю, – не раздумывая, говорит Алексиус. Он и в самом деле не собирается бежать.
Лавеллан уже почти уходит, но все-таки останавливается и добавляет:
– Вы не смогли спасти Феликса, но в ваших силах помочь многим другим.
В ее словах столько искренности и веры в свою правоту, что внутри Алексиуса что-то сжимается.
Она бросает недоверчивый взгляд, словно не понимает, что он сказал, но что-то такое разглядев на его лице, неуверенно улыбается, обещает:
– Я скоро вытащу вас, подождите еще немного, – и наконец уходит.
Алексиус ждет, когда хлопнет дверь наверху лестницы, – из его камеры ее не видно, но слышно, несмотря на близкий водопад, хорошо, – и сплевывает на пол.
«Остроухая сука, – думает он, – как она смеет поминать моего сына!»
Момент слабости и горя давно прошел, смерть Феликса больше не парализует волю и ум, и Алексиус полон решимости и жажды действий.
«А все-таки, хорошо, что я не сказал «доченька», она бы не поверила».
Он думал, его сделают сайрабазом. Закуют в цепи. Наденут глухую маску. Зашьют рот.
Он думал, ему зашьют рот! От ощущения иглы, вонзающейся в мягкие губы, он просыпался с криком еще в молодости. Демоны Тени приходили к нему не с окровавленными клинками и не с кривыми когтями, все они поголовно держали в руках тонкие иглы.
Он пытался не даться живым. Из последних сил выжимая из себя жалкие остатки магии, он уже почти чувствовал грубую нить, влажную от слюны и крови на своих губах.
Он искал способы покончить с собой в те редкие минуты, когда сознание возвращалось к нему, – лишь бы не дать превратить себя в безмолвное животное – до тех пор, пока почти идеально круглое навершие чьего-то меча не опускалось ему на висок, вновь отправляя в беспамятство.
Когда к нему наконец пришла жрица – тамасран, он помнил из чужих рассказов, – его страх поглотил его полностью, затопил, как зрачок затопляет радужку, не оставляя ничего, кроме животной паники и животной же жажды жить. Он извивался в путах и, кажется, молил о пощаде, перемежая мольбы проклятьями.
– Сайрабаз, – с сожалением покачала головой тамасран. Она нежно погладила его по щеке, и почти сразу из-за ее плеча возникла широкая чаша. Он не видел, что в ней, но знал – внутри своей минуты ждут грубые нити и острые иглы. Его самый страшный кошмар должен был вот-вот воплотиться в реальность.
Ему зашьют рот!
Но вместо того, чтобы что-нибудь вынуть из чаши, тамасран понесла ее к его губам.
– Выпей это, сайрабаз. Обещаю, страха больше не будет. Ни страха, ни боли.
Над густой похлебкой поднимался парок с отчетливым травянистым запахом. Об этом он помнил тоже – камек.
Это было хуже смерти.
Хуже смерти, но лучше зашитого рта.
Кривовато улыбнувшись, Адаар приник свободными губами к чаше.
Дорогие друзья, начинаем прием заявок на XXVII тур. Мы очень настоятельно просим вас правильно оформлять заявки. Лимит заявок - 100 штук.
Пожалуйста, обратите внимание, что некоторые заявки могут быть отклонены, если они дублируются и не были исполнены ранее или могут быть восприняты, как провокационные.
Заявка включает в себя: читать дальше1. Название фэндома 2. Персонажей (и)ли пейринг (персонажи перечисляются через запятую, пейринг обозначается слэшем) 3. Ключевое условие (цитату откуда-либо, фразу, ситуацию, которые хочет увидеть заказчик, можно ссылку на арт, по которому хотите однострочник) 4. Особые условия или пожелания, конкретизирующие желания заказчика относительно исполнения. Такими условиями могут быть: юмор, не юмор, ангст, не ангст, ООС (характер персонажа не соответствует канону), АУ (альтернативная реальность), М! или Ж! (такое условие ставится перед именем персонажа, если вы, вопреки канону, хотите увидеть его девочкой или мальчиком, или указываете на пол ГГ), правила расстановки условных обозначений здесь.
ВАЖНО!!! Очень просим писать заявки в одну строку по следующей форме: [Фандом], [Персонажи], [Ключевое условие], [Особые условия (если есть)]
Например: Dragon Age, м!Броска всех накормит, R- Mass Effect, ж!Шепард, Андерсон, на Нормандии пропадают хлопья для завтрака, А- Star Wars, о влиянии выпечных изделий на глобальные конфликты, Н+
Сегодня сообществу "Однострочники Bioware" исполняется 5 лет! Вот уже полдесятилетия мы радуем вас, а вы - нас. Это прекрасные годы творчества, веселья, странного и смешного, а порой невероятно грустного. Без вас не было бы всего того прекрасного, что мы имеем, без вас все это давно потеряло бы смысл, и поэтому в этот отличный летний день мы благодарим вас, наши любимые исполнители, заказчики и комментаторы, за то, что вы остаетесь с нами, и выражаем искреннюю надежду, что еще не одно десятилетие мы будем вместе! Спасибо вам, дорогие!
И помните, у нас идет XXVI тур, что-то давно там не было свежих исполнений
Хотим обратить ваше внимание, что у наших друзей из фандома Ведьмака идет набор заявок на очередной тур. Если вам интересна эта вселенная, вам будут там рады! Присоединяйтесь, мутации не обязательны
Итак, долгожданное подведение итогов нашего юбилейного XXV тура.
Для нас стало приятной неожиданностью и число авторов, принявших в нём участие, и число закрытых благодаря их усилиям заявок! Без малого сотня исполнений всего за каких-то восемь дней — это почти как два внеочередных тура! Даже боязно представить, сколько бы их было, если мероприятие продлилось дольше, и было бы больше времени на сбор участников!
Разумеется, не совсем все прошло гладко с организационной точки зрения (иначе бы мы не затянули с подведением итогов на неделю), но мы обязательно сделаем из этого выводы, и если захотим повторить подобное мероприятие в дальнейшем, то проведём его ещё лучше и интереснее.
А сейчас давайте поздравим и поблагодарим наших участников!
Сердечно благодарим всех, кто проявлял активность и фантазию, писал, комментировал и подбадривал авторов, читателей, а так же наших дебютантов — Fe_Niks, Лора Л. и Ravenstag.
крекер — спасибо, что вместе с победителем добавили в раздел Star Wars новое дыхание. А так же передаем вам отдельную благодарность от участников SW-флудилки!
печенькоман — спасибо, что не забываете раздел Neverwinter Nights, ведь он так нуждается во внимании!
#люблю_однострочники — хорошо, что нашлось время поучаствовать в этом стихийном эвенте.
анон-стесняшка — славно, что вы нашли силы перебороть стеснение. Ваши "Дивайн" замечательны!
#анон-без-свободного-времени, Анон с любовью к Кассандре, Лора Л., Теневые пекари, #фанат_ушей, Ravenstag, фоллоу зэ кун, cookies_for_arishok — большое вам спасибо за участие и надеемся, что в следующий раз у вас будет больше времени на игру!
АУ, где Саревок и Чарнейм таки махнулись местами. Чарнейм не совпадает со своим образом из аналогичного видения, а относительно мирно живет где-то в Аскатле. Попытка завербовать Чарнейма в качестве сопартийца.
Заалбар любил своих новых друзей, а потому делал скидку на их неуклюжесть. Хотя это и удивляло – что половина команды, включая джедаев, то и дело спотыкается в его присутствии и постоянно обливает водой. Подозрения закрались в голову Заалбара, когда он подловил Джухани, подбирающуюся к нему со спины с щеткой в руках. Под грозным взглядом Джухани целеустремленно направилась к стене и сделала вид, что оттирает несуществующее пятно, внезапно озаботившись видом «Ястреба». – Да-да, – вздохнула Миссия, когда Заалбар спросил напрямую, не вспомнила ли она свои, брошенные еще на Тарисе, обещания помыть, наконец-то, вуки. А еще расчесать и наплести косичек. – Ну, обойдемся без расчесывания, честно, но помыть тебя необходимо! На этот раз Заалбар отреагировал еще тверже, заявив, что все пройденные им испытания навеки останутся с ним, запечатленные в запахах, подпалинах и пятнах шерсти. Тогда его поддержал Джоли Биндо, чем заслужил его полнейшее доверие. Коварство старика раскрылось только на следующей стоянке. Оставшаяся не при делах часть команды расхаживала по площади Манаана, ожидая джедаев, отправившихся в буквальном смысле на дно океана, и вот тогда Джоли с невинным видом поставил Заалбару подножку, а Кандерус, вместо того чтоб помочь, толкнул того в фонтан. Миссия бросилась вылавливать дорогого друга, но безуспешно. – Какая неловкость, – вздохнул Джоли, высыпая из заготовленного пакетика в фонтан что-то, мгновенно взбивающееся в белую пену. – Но, полагаю, штраф за хулиганство – маленькая плата за соблюдение санитарных норм.