Себастьян, Изабелла. Себастьян видит в Изабелле себя несколько лет назад и молится за ее душу. Никакого юста, никаких чувств к пиратке со стороны Себы плз
Пламя свечей практически не колеблется в тихой церкви, такой непривычно безлюдной этим вечером. Огонь отбрасывает причудливые и теплые тени на стены, украшенные алой тканью, из-за чего создается ощущение, что вдоль стен крадутся коварные разбойники, на которых все со временем перестали обращать внимание. Фигуру в блестящих белых доспехах окутывает запах воска и ладана. Лучник складывает руки в привычном молитвенном жесте и закрывает глаза: в голове тут же возникает образ пиратки - такой порочный и свободный. Неумолимо напоминающий его несколько лет назад. Но теперь Себастьян знает, что допускал ошибку, и надеется, что Изабелла тоже вскоре осознает это. Он молится за ее душу, прекрасно понимая, сколько грехов лежит на ней. Он молится в надежде, что когда-нибудь эта вольная душа присмиреет и обретет гармонию.
- Создатель, пожалуйста, услышь мои молитвы..
Себастьян не знает, что темная фигура женщины, прячущей кинжалы за спиной, с грустной усмешкой наблюдает за ним из неосвещенного угла.
Самсон/Каллен, модерн-АУ, экс-спортсмен Каллен, а ныне начальник охраны из закрытого НИИ Каллен прихорашивается перед заседанием суда над Самсоном, что не укрывается от явно шипперящей их Вестницы. Стёб над Калленом, подколки и попытки все-таки улучшить свой внешний вид со стороны Каллена
Самсон/ж!Инквизитор; контролируемая мастурбация, кинк. Ключ: – Все, к чему я прикасаюсь, умирает в страшных муках. – Тогда попробуем без прикосновений.
Она сдувает чёлку с глаз, не отвлекаясь от своего занятия. Самсон следит за подвижными пальцами, которые непогрешимая Вестница Андрасте через дрожь нетерпения умеючи окунает в себя. Отстранённо Самсом вспоминает о том, что когда-то он любил женщин, и его жёстким, истёртым о рукоять меча ладоням вроде бы нравилось ощущать упругие полукружья, держать их тёплую тяжесть, мять и зажимать меж пальцев уплотнённые соски. Теперь-то он любит только красный. Именно поэтому он беззаветно, тайно и покорно влюблён в эти красные волосы, скулы, искусанные губы, грудь, раскрытое лоно. А ещё он не отказался бы увидеть леди Инквизитора в крови. Да, точно – в густой, липкой, очень-очень красной. Красный вдруг застилает его глаза и весь мир, тащит куда-то на глубину, выжимая из тела горячее напряжение и боль.
С трудом отдышавшись, Самсон осознаёт, что сейчас он смотрел вовсе не за тем, как леди Инквизитор умирает. Он раскраивает рот в по-волчьи щербатой улыбке и отрывисто, с лающим хрипом хохочет над собой. Она видит это, слышит это и всё-таки умирает, со стоном закатывая глаза. Ну наконец-то.
Варрик ненавидит Глубинные Тропы. Тревелиан чувствует себя неуютно — видно в порывистых движениях, обычно она двигается мягче. Очередное порождение тьмы накидывается на них с рёвом, и Солас накидывает барьер, как плащ. Тревельян перерезает гарлоку глотку, и кровь забрызгивает её лицо. Она утирает перчаткой глаза, нос и губы, оборачивается. Хочет что-то сказать, но её взгляд цепляется за Блэкволла. Варрик поворачивается к нему и теряется.
— Это ведь скверна? — глухо спрашивает Инквизитор. Блэкволл делает шаг назад, поникнув головой. Молчит. — Отвечай! — она подскакивает, отвешивает ему пощёчину. — Прости меня. — Заткнись, — дрожит её голос, — ты лгал мне! — Прости.
ОМП. В Тедас попадает сопливый парень-фанат, прямиком в бантер где одни дамы на которых он дрочил и получает болючих люлей и от ворот поворот вначале от каждой, а затем по отдельности. Адский и безжалостный стёб над совсем не здравомыслящим дрочером
Каждый день Флора Хариманн шла в бой в одиночку против целого мира. Ее дед и мать погибли, отец и брат сошли с ума, остатки прислуги разбежались, друзья отвернулись, а любимый мужчина предал. Она стоически сносила допросы, билась за наследство, на которое с подачи их политических противников наложила арест Церковь. Сражалась за имя и честь семьи, поруганные, как ей с отчаянием думалось, безвозвратно. Ночью было еще хуже. Болезненные и унизительные воспоминания смешивались со страхом перед будущим. Кошмары сменялись бессонницей, нервы сдавали, и Флора понимала, что вот-вот проиграет войну. Когда по холлу разнесся гул дверного звонка, она удивилась. Грабители вряд ли стали бы звонить с парадного входа, храмовники приходили днем, а кроме них навещать этот дом было некому. Любопытство заставило ее открыть дверь. – Монна Флора, – смутно знакомый мужчина в униформе Серых Стражей, отвесил ей учтивый поклон. – Простите за поздний визит. Нас представляли друг другу в Старкхэвене лет десять назад, помните? Я – Натаниэль Хоу. – Чем обязана? – холодно спросила она, держа его на пороге. – Я услышал о несчастье, постигшем ваших близких. Хотел бы выразить вам искренние соболезнования, миледи, и предложить свои услуги. Между нашими семьями дальнее родство, к тому же я не понаслышке знаю, каково это – внезапно стать парией... – Я не нуждаюсь в вашей жалости, – сузила глаза Флора. Хоу, казалось, удивился. – Миледи, вы вызываете восхищение, отнюдь не жалость. Помощь вам стала бы для меня не только делом чести, но и огромным удовольствием. – Вас отправил сюда Себастьян? – спросила она отрывисто. – Скажем так, я пришел к вам после разговора с ним. И что-то подсказывает мне, что он пришлет вам завтра письмо с извинениями. Не исключено, что извиняться будет не только он. Флора кинула взгляд на свежие ссадины на его костяшках и слегка улыбнулась. – Спасибо, что нарушили мое уединение, Натаниэль. Добро пожаловать, – и распахнула перед ним дверь.
- Простите, командор Кусланд… - Банн Эсмерель стояла посреди тронного зала Башни Бдения в доспехах, при оружии и в сопровождении внушительной свиты. - Но мы решили, что вы не можете править Амарантайном. Здесь не место как Кусландам, так и Стражам. Возвращайтесь в Хайевер к брату и забудьте об Амарантайне. - Извините, но эти условия неприемлемы, - ответила Элисса, положив руку на рукоять меча. Такое же движение сделал стоявший по правую руку от нее Натаниэль. За спинами заговорщиков появились солдаты Башни Бдения во главе с капитаном Гаревелом. Их было по меньшей мере в три раза больше людей Эсмерель. - Думаю, вы и сами понимаете, что ваш заговор обречен на провал. Сложите оружие, и я буду милостива к вам, - сказала Элисса. - Это вряд ли, - ответила Эсмерель. Что именно она имела ввиду, Кусланд не узнала. Из-за деревянной опоры слева выскочил человек с арбалетом и выстрелил. Рука Сенешаля Варэла оказалась на пути стрелы. Старый солдат зашипел, когда та пробила ему запястье. Элисса тут же выхватила меч и… Она ждала удара слева, от убийцы, но удар пришел справа. Боль пронзила её бок раскаленным прутом. Элисса вскрикнула и упала на покрытый ковром пол, разбрызгивая кровь. Варэл успел лишь обернуться, когда клинок Натаниэля рассек ему горло. - Нат… - сквозь боль пробормотала Элисса. – Что… Что ты делаешь? - Извини, милая, - ответит он. – Но у меня к тебе должок, а эрл Хоу устраивает местную знать больше, чем эрл Кусланд. Мы сошлись на почве общих целей. К счастью, солдаты Башни еще помнят, кто их истинный сюзерен. Капитан! – крикнул Натаниэль куда-то в сторону. – Арестовать Стражей и всех, кого успела завербовать командор Кусланд. Извини, Элисса, - он вновь повернулся к ней. – Хотел бы я сказать: «Ничего личного», но это не так. Натаниэль навис над ней и опустил меч.
Морриган/Алистер, ж!ГФ-магесса. ГФ и ее подруга решают постебаться над стеснительностью Алистера и ради смеха Морри соблазняет Тейрина, ГФ потирает ладошки в предвкушении, обоюдные подколки дам, юмор обязателен, рейтинг повыше, успешен пейринг или Ал бежит от Морри в страхе - на выбор
- Алистер, нам надо поговорить. Наедине. Воин взглянул на Нерию искоса, подозрительно, но поднялся и отошел вместе с ней от костра к большому валуну чуть в стороне от лагеря. Девушка села на поросший лишайником камень и приглашающе похлопала рукой рядом с собой. На ветке соседнего дуба сорока склонила голову и уставилась на людей черным блестящим глазом. - Так что ты хотела мне сказать, командир? - Кое-кто к тебе неровно дышит, - сообщила Сурана проникновенно. - Что? Ты имеешь в виду?... Но ведь… Прости, я, может, и сам был бы не прочь, но у тебя ведь уже есть… Ох, что-то я сам не понимаю, что несу. Алистер густо покраснел. Сорока затрещала-захохотала. - Я не себя имела в виду. Морриган, вот кто по тебе сохнет. - Она? Да брось, она спит и видит, как бы меня уязвить побольнее. Ничего от нее не слышал, кроме гадостей. - Да, детство, конечно, но так она проявляет свое внимание. Это как мальчишки, которые дергают предмет своего интереса за косички, знаешь? - Откуда мне знать? В церковном приюте мальчиков и девочек держали отдельно. - Уж ты мне поверь, втрескалась в тебя по уши. А ты бы уже предпринял что-нибудь, а то ей гордость не позволяет сделать первый шаг. Смотреть не могу, как она мучается. Птица бегала вверх и вниз по ветке и трещала не умолкая. Алистер озадаченно чесал в затылке. - Ну ладно, я пойду, - скороговоркой пробормотала эльфийка и почти бегом бросилась в свою палатку. Уткнулась лицом в одеяло и наконец-то позволила себе беззвучно расхохотаться. Хорошо Морриган, она умеет перекидываться, а Нерия едва вытерпела. --- - Я нашел ее еще в Лотеринге, она напомнила мне тебя. Морриган подняла бровь и скривила рот: - Я, по-твоему, цветку подобна? - А ты посмотри, какие шипы! Каждый в дюйм длиной и острые как бритва! --- - Я должен предложить ей это… кхм… пойти в ее палатку? Уже сейчас? Не рановато ли? Не проверив наши чувства? - Конечно, - заверила Сурана. - У магов так принято. А что тебя беспокоит? - Я надеялся, что мой первый раз будет… ну, не просто так. Что, если мне повезет, моя первая женщина станет моей единственной. Нерии вдруг стало не смешно, а жалко Алистера с его наивной романтикой. С другой стороны, вот и хорошо, что скоро все кончится, до того, как он влипнет по-настоящему. - Если хочешь, чтобы тебе повезло, надо хоть раз попытаться. Сейчас как раз подходящий случай. --- Он все-таки набрался храбрости. Нерия заметила это, уже когда Алистер подошел - только самую малость нетвердым шагом - к костру лесной ведьмы. Увы, пока она скрытно подбиралась поближе, большую часть его речи она пропустила. Ну ничего, Морриган потом перескажет в лицах. - ...меня взрасти… тьфу, воспитали собаки, тебя дикие звери лесные - видишь, у нас много общего. Так чего зря время терять? Вот сейчас подруга его отошьет, и они с ней посмеются. Морриган открывает рот как раз в тот момент, когда Алистер нежно берет ее за подбородок и целует. Вместо слов ведьма издает глубокий, низкий стон. Ее руки обнимают шею Серого стража, притягивая его ближе, он коленом раздвигает ее ноги, и она трется лоном о его бедро… Смущенная и распаленная, Нерия незамеченной вернулась в свою палатку. К счастью, ее уже ждали. --- Наутро Алистер вылез из стоящей на отшибе палатки как ни в чем не бывало. Потянулся, направился к умывальнику и - пресвятая Андрасте - начал насвистывать. Морриган появилась несколькими минутами позже, довольно жмурясь, как кошка. Всё это было настолько удивительно, что никто из товарищей даже не попытался подколоть их. На завтрак была овсянка. Алистер протянул руку над миской Морриган и высыпал в нее горсть земляники. Нагнулся к ее уху и что-то тихо сказал такое, что ведьма плотоядно ухмыльнулась, а сам он запоздало смутился и ретировался.
- Ну что? - напустилась Нерия на подругу, когда лагерь наконец был сложен и борцы с порождениями тьмы вышли на дорогу, разбившись по двое. - Ну как? И главное, зачем? У нас же был совсем другой план. Морриган пожала плечами: - Сама не ведаю, то ли я так стосковалась по мужской плоти, то ли он и вправду так хорош. Но поддалась мимолетной прихоти и ныне не сожалею, больше того, охотно повторю. - А тебя не раздражает его неопытность? - О, где ему недостало искушенности, там он возместил сполна напором и упорством, меня в обиде не оставил, вдобавок проявил способность обучаться. Ну и размер - что и говорить, Каленхадово семя. - Что, большой? - Приятный. Нерия пометила в уме, что надо будет как-нибудь подглядеть за Алистером, когда он будет купаться.
Через несколько минут тот поравнялся с ними - пока девушки болтали он успел претерпеть полную обратную трансформацию и вернуть себе всю свою неловкость и застенчивость. - Послушай, ве… э, Морриган. Нерия тактично отстала, на самом деле сохранив такую дистанцию, чтобы чуткие острые уши уловили каждое слово. - Я насчет вчерашнего. - Что, уже раскаиваешься? - огрызнулась та, тоже мгновенно вернувшись к прежней манере. - Нет, что ты, напротив. Я наоборот, опасаюсь, не придется ли раскаиваться тебе. Видишь ли, об одном я совершенно не подумал. Я Серый страж, и это, конечно, маловероятно. Но если вдруг… если окажется, что ты… что у тебя будет ребенок. - Он перевел дух и облизнул губы, собираясь духом. - То ты обязательно помни, что я от него не отказываюсь. Только не отдавай, пожалуйста, в церковный приют. - О, не забивай голову сими материями, - посоветовала Морриган, явно в том смысле, что простоват ты для оных материй. - То не твоя печаль, я уже сама обо всем позаботилась, - и загадочно улыбнулась.
Мерриль стоит посреди комнаты и не может пошевелиться. Руки висят вдоль тела, словно пустые рукава. Минуту назад - откуда в них взялась сила? Она не могла больше слушать упрёки и толкнула Андерса в грудь. Он потерял равновесие. Мерриль шарит взглядом по полу - наверняка что-то попалось ему под ноги. Но на тёмных досках ничего, кроме пыли и… В миг, когда плечи Андерса коснулись глади Элувиана, в то крохотное мгновение она верила, что зеркало оживёт. Серые пёрышки с мантии Андерса колют потные ладони Мерриль. На полу блестят брызги осколков, самый крупный - у Андерса в сердце. В темноте кровь кажется чёрной.
Лелиана/Риордан. До того, как стать Стражем Риордан был бардом. Битва за Денерим. "Сегодня я потеряю или друга, или любимого... И как мне жить дальше зная, что один из них умер вместо другого?"
Лелиана, пост-Чужак. На ключ: Лелиана не стала Верховной жрицей и была убита Стражем: Со временем Лелиана окончательно отстранилась от людей и дни напролёт проводила в воронятне в компании пернатых товарищей. Однажды утром обитатели Скайхолда, проснувшись от хлопанья крыльев, увидели над крепостью тучу воронов. В воронятне и покоях Лелианы было пусто. Нашли лишь короткую записку, оставленную в объяснение: «Песня лириума воплотила мысль в реальность. Время остановилось, и мелодия ушла куда-то ещё. Меня ждёт свобода — до тех пор, пока я не понадоблюсь»