– …он несет какую-то чушь про длинные руки и гибкость. Не понимаю, это должно меня заинтересовать? Я похожа на глупую курсантку? – Никак нет, мэм! – Второй влюблен в образ мертвой жены, а поцелуи со вкусом слез меня не особенно возбуждают. – .... – На людей приятно посмотреть, но один только травит байки, причем, независимо от наличия слушателей, второй, хоть и радует глаз фигурой, зануден и несчастен, его только утешать, а мне мужик нужен, не сынок. А на третьего лишь смотреть можно, иначе сломается. – Но еще есть целая команда на корабле. Вы могли бы… – Разговорчики, солдат! Молчать и двигаться резче. И левее. – Так точно, мэм! – Ох!
От мощных толчков Кая ударялась лбом о стену и вместе с болезненным наслаждением размышляла, останется у нее синяк на лбу или нет. Что в синяках будет вся задница она не сомневалась. А также корпус, живот и руки. Распаленный сначала дракой, а потом возбуждением, дрелл не стеснялся и до боли сжимал руки на бедрах. Оставалось порадоваться отсутствию у него ногтей. — Криос! — Ленг закусила губу, чувствуя, как дрелл в нее кончает. Это было грязно. Грязнее проулка, в которым они сцепились. Но вместе с тем — хорошо. И приятно. В конце концов, это не Омега. Трахаться в проулках Омеги Ленг бы точно не стала.
— У человечества тоже есть древняя традиция, — говорит Шепард. — Если твой партнёр внезапно утверждает, что ты теперь должна в довесок к нему трахать ещё какого-то левого хрена, то следующую ночь партнёр и хрен проводят в атмосферном шлюзе, в размышлениях о том, куда я утром этот шлюз разгерметизирую - наружу или внутрь.
Фем!Шепард/Мордин. Шепард изучает характер отсутствия сексуального влечения у саларианцев - виновата биология или психологическое отторжение, навязанное социумом? И любит Мордина, конечно же.
Когда наступило обеденное время, Гаррус покинул переднюю батарею и направился в сторону столовой. Но вместо привычной картины Гарнера за готовкой и нескольких членов экипажа за едой, он увидел лишь пустой холл и Тали, Касуми и Джокера, завороженно уставившихся на что-то в медотсеке. По закрытым лицам женщин понять было ничего нельзя, а вот Джокер выглядел так, словно… – Вам там то, порнографию показывают? – пошутил он, спускаясь по ступенькам, но по захихикавшей Тали, усмехнувшейся Касуми и закашлявшемуся Джокеру понял, что случайно попал в точку. – Да что там такое… - в два широких шага он преодолел оставшееся расстояние и так и застыл с раскрытой пастью. Внутри медотсека на кушетке сидел Мордин, а верхом на нем – Шепард, которая с прикрытыми от удовольствия глазами облизывала целый рог саларианца. Мордин, в свою очередь, сосредоточенно сканировал Шепард. – Кто-нибудь может объяснить, что здесь происходит?! – хихиканье и булькающие звуки были ему ответом. Наконец, из панели на стене показалась голограмма СУЗИ. – Коммандер Шепард изучает характер отсутствия сексуального влечения у саларианцев. – А-а-а?.. – А доктор Солус изучает характер воздействия на человеческий организм галлюциногенов, продуцируемых эпидермисом дреллов.
Калибровка прибора заключается в установлении зависимости между показаниями прибора и размером измеряемой величины. – Твои показания все еще не верны. – Это не может быть правдой, Гаррус. Мы скорректировали настройки уже семнадцать раз. – И тем не менее. В метрической системе я уверен, а в твоих алгоритмах – не очень. – Статистически, мои алгоритмы верны в девяноста девяти целых восьми десятых случаев. Что не раз выручало команду в бою. – …а поверхностное натяжение гладкой мускулатуры ты заложила? – Да. – А инерцию проскальзывания? – Да. – Тогда я теряюсь в догадках. – Гаррус… Судя по экстранету, многие мужчины сталкивались с подобной проблемой. Но главное ведь не размер, а умение пользоваться. – Ар-р-р!
— Сдавайся, Хоук! — выдохнул Дайлен в покрасневшее от натуги лицо своего соперника. — Хоть мы и сражались вместе под Остагаром, но здесь от меня пощады не жди! Парень скрипнул зубами от досады, но упрямо помотал головой, и Дайлен, усилив нажим, приложил его руку к столу. Пусть он маг, но не хлюпик!
Амелл ещё не знал, что вечером проиграет старшему брату Хоука в магическом состязании. Но это было не обидно: всё-таки шесть лет разницы в возрасте — это ещё и шесть лет разницы в опыте, в том числе, и магическом.
Через пару дней Дайлен и братья Хоуки стали почти друзьями, хотя за попытку пофлиртовать с их хорошенькой младшей сестричкой, полушутя пообещали Дайлену завязать его же посох вокруг его шеи.
— А знаешь, — сказал ему Алистер после того, как они оставили Лотеринг, — ты внешне похож на них. — Тебе просто показалось, — отрезал Дайлен, всё ещё сожалея о том, что ему не случилось появиться на свет в семье его троюродных братьев Хоуков.
Солона сидела за самым дальним столом, болтая в кружке остатки эля. Свобода была в новинку и поэтому она жадно впитывала все новые впечатления, даже от, судя по вкусу, не очень качественного напитка. Девушка напротив что-то быстро говорила ей, однако мысли Амелл были далеко, вновь и вновь возвращаясь к ритуалу, описанному в обветшалой книге. Бандиты на дороге даже и не поняли, какое сокровище попало к ним в руки и теперь ночи Солоны были наполнены старыми текстами и светом магического огонька. В ритуале магистр использовал кровь двух своих детей, особенно подчёркивая то, что кровь должна быть родной. Но родить двух детей по-быстрому явно не было вариантом. «Где мне взять столько крови? Да ещё и такой.» — Если что, пиши — поможем! Мы же всё-таки родная кровь. Солона смутно помнила имя, которым назвалась незнакомка, Бетани, кажется. Она готова была машинально кивнуть и вновь нырнуть в свои мысли, как сознание жадно уцепилось за последнюю строчку. — Да, родная, — тихо повторила Солона и распрямилась, отставляя кружку с кислым элем. — Ладно, я побежала, сестре надо помочь, — Бетани улыбнулась и тряхнула головой, — надеюсь, мы ещё встретимся… — Когда придёт время, обязательно, — в след ей проговорила Амелл, сдерживая улыбку.
– Гаррет, нет! Девчонка только-только взбежала по лестнице к мосту, и ее пронзительный крик заставил нападавшего отступить. Рослый парень, такой же чернявый и смуглый, как она, развернувшись, перемахнул через старые ящики, служившие бандитам баррикадой. – Стой, мразь! – еще не поднявшись на ноги, Дайлен запустил в противника волшебной стрелой. Тот издевательски заржал и поджег ящики, махнув рукой в характерном жесте. Метнувшийся было в их сторону Алистер отшатнулся, ругаясь и сбивая с рукавов искры. – Фас! – рявкнул Дайлен то ли псу, то ли Морриган, едва оправившейся после удара в голову. Девчонка, не будь дура, поняла, что не стоит ждать благодарности, и, поморщившись от напряжения, быстро коснулась ладонью лба. Невидимая волна сбила Морриган и собаку с ног. И бегала девчонка быстро. – Сплошные сюрпризы, – выдохнула Морриган со смесью ненависти и восхищения. – Простая банда – и целых два отступника! И это здесь, куда я хаживала не раз! – Ну что за милая деревушка, – пробормотал Алистер, с опаской косясь на пламя. – А ты знаешь, Дайлен... Этот бородатый был чем-то похож на тебя. – Ты бредишь, – буркнул Амелл, яростно отряхивая подол робы. – Я никогда бы не стал... «Паршивым отступником», – хотел сказать он, но рядом приводила себя в порядок Морриган. – ...разбойником. Ну, хоть переносицу-то я ему раскровил...
Солона устало снимает сумку, бросает рядом с лежаком. Оглядывается в поисках убежавшего мабари. И встречается взглядом с парнем, несущим дрова. Он приостанавливается, чуть улыбается ей и едва заметно кивает. Амелл почему-то смущается, но улыбается в ответ.
Собирая травы, Солона знакомится с Бетани. Они много и долго говорят о местной флоре, а под вечер новая знакомая приглашает Солону и её друзей на ужин. Семейство Хоуков и их гости вместе, под весёлый смех и забавные истории готовят еду. Солона то и дело бросает взгляды на Карвера, которого видела утром. За ужином они тихо переговариваются между собой.
За пару часов до того, как покинуть Лотеринг, Солона приходит к Карверу попрощаться. К отряду она возвращается опоздавшая, запыхавшаяся… и растрёпанная.
Когда после окончания Мора Солона возвращается в Лотеринг, Карвера там она уже не находит. URL комментария
– …да я в его извращённых фантазиях всё время под тобой оказываюсь и даже не имею времени на смазку, а потому его убью я!.. – вознегодовал Андерс в ответ на заявление Фенриса о том, что именно эльф должен убить автора того порнографического бреда об их несуществующей любовной связи. Означенный автор дожидался своей участи, лёжа на полу в углу комнаты связанным и с кляпом во рту.
– А ничего, что я там трахаю одержимого мага, и вообще мужчину?! – взвился эльф, сжимая кулаки.
– То есть, первое, на что ты обращаешь внимание при выборе партнёра – это маг он или нет, а уж потом смотришь на его пол?
Эльф смутился.
– Неважно! Мы не обо мне сейчас говорим, а о том, кто и каким способом этого извращенца убьёт!
– Я! Как больше всего пострадавший от его выдумок! Хоук из-за них теперь считает, что мне нравится всё время быть снизу!
– Я! КАК ТОТ, КТО ВЫНУЖДЕН ПОСТОЯННО НАБЛЮДАТЬ И ПРИ ЭТОМ ВООБЩЕ ОБХОДИТЬСЯ БЕЗ СЕКСУАЛЬНОГО УДОВЛЕТВОРЕНИЯ! – вмешался в их спор Справедливость.
– Я и не знал, что тебе это нужно… – захлопал глазами Андерс.
– Этот вопрос вы решите между собой позже! – отрубил эльф, что-то доставая из кармана. – А сейчас я предлагаю бросить монету. Выпадет корона – этого озабоченного убью я.
Но когда довольный выпавшим ему жребием маг взглянул в угол, то увидел там лишь обрывки верёвок.
– Ну и демоны с ним, – буркнул внезапно успокоившийся эльф, ленясь гнаться за беглецом. – Мы его и так до мокрых штанов напугали. Он уже, должно быть, с перепугу до Сегерона добежал. Глядишь, бросит свои мерзкие пописульки, да чем-нибудь полезным займётся. Давай лучше вина выпьем. За нашу дружбу!..
– Давай!..
«...сказал рыжеволосый маг, окидывая похотливым взглядом соблазнительно полураздетое тело эльфа и плотоядно глядя на его порочно припухлые губы...» – строчил в своём блокноте притаившийся за окном автор-слэшер.
Тяжелые гардины в комнате Хоука. За гардинами притаились Зевран и Изабелла. Они ловят каждый звук, доносящийся из комнаты. Жарко натоплен камин. Слышно кряхтение Андерса, тяжелое дыхание Хоука и скрип.
Андерс (с усилием): Н-не входит.
Хоук (напряженно): Что значит «не входит»? Попробуй всунуть его под другим углом.
Андерс: Да вообще ни туда ни сюда. Знаешь, по-моему, он застрял.
За занавеской слышится нетерпеливая возня.
Изабелла(бурчит себе под нос): Попробуйте со смазкой. Как маленькие.
Зевран(мурлычет): Ты все так же искусна, моя драгоценная Изабелла.
Пауза. Хоук, сдвинув брови, напряженно вслушивается в то, что он посчитал своим внутренним голосом. На его лице отражена небывалая работа мысли.
Хоук: Слушай, Андерс, я подумал. Может, смазать чем-нибудь?
Андерс: Неси. Какое-нибудь сало из погреба.
Хоук(с опаской): Пока я несу, у тебя тут все упадет.
Андерс: Не упадет. Я крепко его держу. Но ты все-таки поторопись.
Зевран при словах "я крепко его держу" чуть ли не вываливается из-за занавески. Изабелла удерживает его. Хоук с топотом убегает.
Зевран(вертится): Не вижу, что там у них. Хоть бы одним глазком подглядеть!
Изабелла(торопливо накрывает его рот рукой): Тшшш.
Зевран: Они ничего не заметят, они слишком поглощены своей маленькой проблемой.
Изабелла: Это довольно большая проблема, поверь моему опыту.
Зевран(хихикнув): Тем лучше. Тогда они точно ничего не заметят.
Пауза. Затем сдавленное "ох" Андерса.
Андерс(кричит): Хоук, он сейчас упадет!
Изабелла(фыркнув): Вот незадача.
Андерс: Хоук, если он упадет, то придавит меня насмерть.
Изабелла(с уважением): Я и не думала, что у Андерса проблема настолько велика.
Хоук с топотом возвращается.
Хоук: Вот, нашел что-то. Давай-ка я смажу вот здесь.
Андерс: Лови! Падает!!!
Из комнаты доносится кряхтение, рычание и скрип мебели.
Андерс(отдуваясь): Ф-фух. Все равно слишком узко. Никак не могу его всунуть.
Хоук(нервно): Раньше входил!
Андерс: Это у тебя он раньше входил. Для меня это первый подобный опыт.
Изабелла(шепотом): Попробуй сначала пальцами как следует.
Зевран(обиженно): Я не понимаю, зачем тебе тратить свою искусность на этих двух лоботрясов, если ты можешь обратить внимание на прекрасного мужчину рядом с тобой, чей организм уже не в силах спокойно реагировать на твои комментарии.
За занавеской возня, звуки сбрасываемой одежды, стоны.
Хоук(виновато): Извини, Андерс. Мне не стоило просить тебя об этом. Я бы сам справился, но...
Андерс(с тяжелым вздохом): Хоук, только из жалости к твоему сломанному ребру я еще раз попытаюсь в одиночку всунуть этот огромный шкаф в этот маленький просвет между кроватью и камином. Но я, хоть убей, не понимаю, зачем вообще нужно было затевать всю эту перестановку среди ночи. И да, я все хочу спросить, что там за шум за занавеской?..
Герой Ферелдена приезжает в Киркволл и видит казнённого им Андерса. H!
Пишет Гость:
16.04.2014 в 11:58
Исполнение #1, 106 слов, джен, юмор.Исполнение #1, 106 слов, джен, юмор. — Я храмовников приглашал? — Приглашал. — Я бумаги заполнял? — Заполнял. — Я тебя казнил? — Казнил. — Тогда какого демона ты делаешь в Киркволле? — А мы тут лечебницу открыли, — объяснил Андерс, улыбаясь. Он действительно рад был видеть Кусланда. — Тут же беженцев полным-полно и никто их не лечит. Мы со Справедливостью пообтерлись маленько, пообжились, посмотрели на все это безобразие и спросили себя: кто, если не мы? — Я спрашиваю, почему ты жив! — заорал Кусланд, треснув кулаком по столу. — А не о твоих идиотских калеках и демонах! — Прост, — Андерс снова улыбнулся. Кусланд застонал: — Давай заново. Я храмовников приглашал?..
Первое время спать на земле неудобно и холодно; тесный, пропахший то ли рыбой, то ли дерьмом спальный мешок нисколько не спасает, и Финн невольно проникается запоздалой любовью к тем жестким и ужасно скрипучим кроватям, на которые сетовал в Круге. Он ворочается с бока на бок, силясь преодолеть желание удавиться, а Ариана, кажется, проваливается в сон сразу, стоит только ее уху коснуться ровной поверхности. Сгорая от зависти, юный маг долго безуспешно пытается заснуть, чувствуя спиной каменистую почву, и только под утро, наконец утомленный созерцанием умиротворенного лица чуть поодаль спящей эльфийки, забывается сном. Сапоги стираются до дыр от того, сколько они каждый день проходят; Ариана в ответ на любые его жалобы раздраженно напоминает ему о том, что он всегда может тащиться в обратно свой милый-милый круг, но скоро - может быть, слишком для той, кто все еще пытается делать вид, что ей все равно, - сдается и устраивает привал, не упустив возможность сделать пару язвительных замечаний. Финн изнывает, чувствуя как с каждым днем пути он все больше зарастает грязью, но купание в реке все еще кажется ему "немного" рискованной практикой, когда он с содроганием вспоминает пролистанные наспех картинки в какой-то из энциклопедий по "живности пресноводной". Там были и угри, и заползающие в заднюю кишку паразиты, и... еще куча всяких мерзких штук. Когда он пытается изложить свое беспокойство Ариане, она, скептически усмехнувшись, с силой толкает его прямиком в воду. Финн ныряет с головой, и его наверняка снова очень похожий на девчачий визг тонет в воде, заставив ему хлебнуть чуть мутной водицы. Странно, но когда она, заливисто смеясь, - кажется, в первый раз за все их путешествие, - помогает ему подняться, ему становится необычайно сложно отпустить ее руку. И сказать, в какую ночь они придвинулись друг другу, уже граничит с невозможным, но она, кажется, выдалась особенно холодной; Финн стал спать гораздо спокойнее, чувствуя под боком чье-то тепло, хотя всегда считал, что нет ничего хуже, чем лишать себя личного пространства совместным сном. Теперь он знает и замечает, что Ариана встает намного, намного раньше и куда-то уходит; он понимает - на охоту, когда, проснувшись, улавливает чудесный аромат мяса, обещавший сытный завтрак. И он уже не может сказать, лучше ли бы было в Круге. Чуть, почти робко приобнимая уткнувшуюся в его плечо лучшую в мире женщину, Финн думает, что вспоминать о нем ему совсем не хочется.
«…и его могучий жезл проник в её грот, и начал двигаться в нём, рождая волшебные ощущения в её теле…» Опять жезлы и гроты. Архитектор со вздохом закрыл «Искусство любви» и растерянно потёр переносицу. После неудачи с Матерью пришлось задуматься об альтернативном способе размножения его народа, и он решил, что сможет почерпнуть нужную информацию из трактата о размножении людей, найденного в вещах одного из Стражей. Но вопросов пока было больше, чем ответов. По всему выходило, что для этого нужно согнать будущих продолжательниц рода в какой-то грот, похоже, являющийся местом силы, и прочесть над ними некое заклинание, взмахивая при этом волшебным жезлом. Но какое заклинание? На что должен быть зачарован жезл? Где находится этот грот? И сколько персон он может вместить зараз? «Придётся спросить у самого Стража», – решил Архитектор, разочарованно откладывая книгу.
Исполнение №1, 124 слова читать дальше – Ну, То-о-ом, ну ещё разок… – состроив умильную мордашку, клянчила Хоук, одновременно многообещающе поглаживая его бедро.
Видел бы кто сейчас суровую Защитницу Киркволла, грозу кунари и бандитов! Но вряд ли кто смог бы проникнуть сюда – в её спальню, на её кровать за закрытым бархатным пологом, – и выбраться потом целым и невредимым, чтобы поведать всем о её маленьком секрете. А клоачному торговцу ядами кто поверит?..
Обречённо вздохнув, Томвайз энергично задвигал ушами, прядая ими, как рассерженный кот. Глаза Хоук восторженно распахнулись, она взвизгнула радостно, как крестьянская девчонка на представлении бродячих артистов, и повалила эльфа на ложе, шаря руками по его телу и нетерпеливо прикусывая острыми зубками многострадальное эльфийское ухо, которое каких только ласк уже не претерпело от своей преданной поклонницы.
…Странными путями иной раз достигается благосклонность женщины.
Ревка потянулась, лежа в кровати, и расслабленно вздохнула. — Знаешь, мы ведь можем сбежать… Она, благородная дама, согласилась отказаться от всех привилегий одним этим предложением. Запросто. Вместо ответа Квентин прижал ее к себе, поцеловал в губы, провел ладонями по обнаженным спине и плечам, — внезапно неловко и торопливо, вызвав у любовницы легкий смущенный смешок. — Да что с тобой? — Хочу убедиться, что ты настоящая, — серьезно признался Квентин. — Реальная, живая и близкая. — Так значит, мы сбежим, — мечтательно протянула женщина. — Ты станешь отступником, я стану простой крестьянкой, мы поселимся в деревне… Удивительное время, когда все кажется возможным. По крайней мере, на одну ночь. — …И у нас будет много-много детей. И у старшего сына будут твои глаза и твой подбородок, обязательно. Только правда заключалась в том, что Квентин был слишком реалистом и понимал — самое большое, что им светит, это тайная свадьба и секретные встречи. Но тогда было слишком хорошо, чтобы вспоминать о реальности. — А дочь будет похожа на тебя. И ее дочь. И далее… Невозможно, чтобы такая красота пропала для мира, — он поднес к губам ее ладонь, поцеловал пальцы, в который раз поражаясь их изяществу. — Этого никак нельзя допустить.
– Бодан, а ты уверен, что это именно она? Всё-таки ты её девять лет не видел. А среди орлесианок много кареглазых брюнеток. – Она, сэр Амелл, она, сомнений нет! Да простятся мне мои слова, но второй такой язвы мир не видывал! Разве ж такую забудешь? – Это точно. Ладно, сегодня сам увижу. А пока, дай мне бритву – надо сбрить эту щетину к демонам, моя Морри не любит небритых мужчин. И не забывай прилюдно звать меня Гарретом или Хоуком, а то вчера ты меня при трактирщике снова моим настоящим именем назвал. Слышишь, Бодан? Пока что «потерянный» Герой Ферелдена найдётся лишь для одной незабываемой ведьмы.
Замок скрипнул. Кто-то снаружи ковырялся в нем отмычкой. Когда дверь бесшумно отворилась и внутрь скользнула фигура плаще, из-под которого поблескивали серо-синие чешуйки брони Серой стражи, привязанная к стулу женщина вздрогнула и замычала сквозь кляп.
— У нас мало времени. Предлагаю обмен, Морриган, — прошептал мужчина, становясь на колени возле стула и ощупывая узлы веревок. — Я помогу тебе выбраться отсюда, а ты расскажешь, кому передала моего сына. Женщина замотала головой, пытаясь предупредить, но было поздно.