Пишет Больной Ублюдок:
06.10.2015 в 17:06
Исполнение №1, внелимитИсполнение №1, внелимит-— Почему это обязательно должна быть человеческая жертва? — спросил Инквизитор.
Они стояли на небольшой поляне с каменным, грубой работы алтарем в центре. Вокруг сгущались темные сумерки колдовского леса Тирашан.
— Это обязательно лишь для тебя.
Лицо Хранительницы было исчерчено кроваво-красными линиями валласлина, похожими на раны от когтей чудовища.
— Даже Забытые когда-то были из Народа. Говорят, Гельдауран был философом — и он принес в жертву свой разум, которым гордился более всего. Даэрнтал был милосердным судьей — он сотворил нечто настолько преступное, что сама суть его деяния была забыта. Ты сделал своей целью заботу о невинных — значит, невинный должен быть убит твоей рукой. Чтобы призвать Бездну ты должен совершить нечто противное самой твоей природе, шем.
— Что совершила ты? — спросил Инквизитор.
Хранительница не ответила.
Тысячью голосов шептал Тирашан.
Инквизитор вспомнил мрачные слухи, ходившие в маркизате Серо, слухи, которые и привели его сюда, к сумеркам и древнему алтарю — о долийцах с красными валласлинами, которые убивают без смысла и цели, с ужасной жестокостью свежуя жертвы заживо. У некоторых жертв не хватало частей тел. Самых мясистых частей.
— Бездна — это отрицание, — сказала Хранительница. — Путь к ней начинается с отказа от норм морали и привязанностей. Потом — от того, что ты считал своей личностью.
— Но что же останется?
— Свобода. Разве не это хотят отнять эванурисы? Разве не ради нее ты пришел ко мне, шем?
Инквизитор молчал.
— Возьми мир, — сказала Хранительница. — Возьми мир, и последовательно вычти из него — животных, растения, города, реки, ветер, солнце, звук, камень, жизнь, смерть. Вычти скорость, время и само пространство. То, что останется, и будет Бездной. Бездна — это ничто. Но одновременно — это все. Таковы Забытые. Такова та сила, союза с которой ты ищешь.
— Есть ли у меня выбор? — прошептал Инквизитор, больше разговаривая сам с собой, чем обращаясь к Хранительнице. Но она ответила:
— Да.
Инквизитор шагнул вперед, туда, где к древнему уродливому алтарю была привязана жертва, и, хотя все внутри него протестовало против этого, нанес один стремительный удар.
Горячая кровь из разрубленного горла жертвы брызнула ему в лицо, и красные струйки образовали на лбу и щеках неправильный узор, подобный нечестивому валласлину Хранительницы.
Инквизитор обернулся к эльфийке и увидел, как ее лицо и тело тают, как будто пожираемые сумерками, а в следующую секунду перед ним стояло нечто, лишенное формы и содержания, но в то же время каким-то образом существующее.
Забытый. Кто из них — Инквизитор не мог понять. Может, он вселился в тело Хранительницы, как демон или дух. А может, Хранительницы никогда и не было на этой поляне. Может, это безумный философ Гельдауран все это время говорил с ним об отрицании и о свободе?
Там, где оно касалось травы, земли или камня — трава, земля и камни исчезали, оставляя пятна непроглядной черноты.
А потом от тьмы отделился отросток, имеющий форму руки, и эта рука потянулась к Инквизитору — не пытаясь схватить, но как будто предлагая пожать ее, и тогда — тогда Инквизитор закричал.