XXVIII-DA-58

[one-line]

Себастьян Ваэль в тайминге ДАИ. Себа скатывается с катушек от наслаждения властью и просит каждый день поставлять ему в альков юных девственниц. Н-

Пишет Гость:

Исполнение №1, внелимит

Исполнение №1, внелимит

— Потискайся для виду с каким-нибудь конюхом или мужа приведи, чтобы наверняка, — украдкой шепчут новеньким служанки, что постарше.

И на всякий случай болтают, что вон у того заезжего дворянчика дочка еще и не венчанная.
Последнее всегда услышат нужные уши, и ночью из покоев принца Старкхевена будут доноситься стоны и каким бы хорошим любовником не считали — умоляющий прекратить плач.
Владыка города после такого извечно невозмутим.

— Говорят, тех, кто давал ему по этой части советы, он отравил или сослал, — шепчутся по городу одни.
— Да ну, он их наверняка приблизил и себе новых девок искать заставляет, — говорят им иные.
— Тише, лучше думай, под кого дочка у тебя не ляжет, чтобы за самого принца замуж выскочить.

Но не знавших мужчины дворянок становилось все меньше, те, кто могли — делали вид, что имеют мужей или любовников либо бежали прочь. Старкхевен уже полон тех, для кого юная «непорочная дочь» либо сущее проклятье, либо в разы реже — шанс на лучшую жизнь с ребенком-бастардом.

Старкхевен давно не тот.

И говорящий с его набожным для всех остальных государств правителем помощник давно это знает.

— Мы... Мы не нашли ни одной подходящей среди понравившихся вам. Даже среди горожанок, нужно больше време...

Тон Себастьяна также непреклонен:
— Вы прекрасно доказали мне свою преданность, мессир. Докажите мне ее и в этот раз. До заката, — с этими словами Ваэль удаляется в свои покои, зная, что если ему не приведут новой невинной девушки, то дрожащий от страха помощник лишится как минимум титула.

Чеканя шаг, он подходит к столику и, скороговоркой выплюнув: «Прости меня, о Пророчица наша», наливает себе полный бокал крепчайшего вина. После бокала несколько легче облокотиться на ближайшее кресло, расстегнув камзол, и делать вид, что его глаза закрыты только из-за усталости.

Но все повторяется.

Шорох, тихий смех, все те же упрямо скрещенные руки в кровоточащих порезах.

Малефикары — зло.

Та, что стоит перед ним, — не Мариан. Та, что смеется её смехом, уже давно не пугается самой жаркой его молитвы. Ведь на самом деле у нее раздвоенный хвост и сила Тени. Та, с которой справляется отказавшая отдать отступника Хоук.

«Теперь у тебя есть все. Теперь я твоя, мой принц» — этот демонический шепот пугает его до дрожи в коленках.

Себастьян искренне верит, что беспомощные слезы приведенной на ночь девушки заставят его не искушаться.