Пишет Гость:
В новостях рассказывали о сотнях загадочных смертей в крупных городах Элея. Жертв находили в их собственных домах, часто в постелях, нетронутых, но с выгоревшей, как перегруженная электрическая сеть, нервной системой.
Люди боялись пандемии, но в правительстве твердили, что благочестивые вне опасности.
Полицейские тайком делились с близкими, что жертвы подозревались в «непотребном поведении».
Кто-то отыскал забытый термин — ардат-якши.
Директива 509 — вот с чего всё началось 400 лет тому назад. Официальный запрет регистрации межрасовых браков. Запрет и запрет, мало кто по-настоящему отреагировал на него. Что, в конце концов, меняет одна строчка в досье двух любящих существ?
Директива 511 сделала появление на публике с незарегистрированным партнёром неприветствуемым.
Потом все видеоролики начали просматривать цензоры, чтобы в одном кадре представители разных народов не появлялись попарно. В одиночку можно, разношёрстной группой — тоже, у нас ведь дружба народов. Но не вдвоём.
Когда из сетевого хаба изъяли межрасовое порно, многие даже бунтовали. Писали на плакатах об ограничении свободы и «не для того я из Млечного пути улетел». Журналисты стращали, что скоро всех заставят кутаться в черные мешки с головы до пят, чтобы никого не привлечь.
Когда в архивах фамилия супруги героического капитана Шепарда сменилась с «Т’Сони» на человеческую «Смит», люди не удивились, а вскоре забыли.
Пишет Гость:
— Мэл, любовь моя, я больше не могу, — шептала миссис Эванс, поднеся передатчик к самым губам. Она сидела на крышке унитаза и нервно курила вторую сигарету подряд. Мигающая табличка «не курить!» ее раздражала, но не останавливала. – Они меня просто не слышат. Говорят, что моя директива – это вторжение в частную жизнь!
Передатчик участливо что-то прошелестел. Звук миссис Эванс выставила на самый минимум, чтобы ее случайно не подслушали бдительные коллеги.
— Говорила, да толку? Ты же соавтор директивы, ты знаешь, какие там аргументы. Думаешь, им есть дело до того, что каждый несемейный член общины и каждая бездетная пара подкладывает атомную бомбу под будущее Инициативы? Этот козёл Бэнгс мне в лицо сказал, дескать, мы с тобой пережиток прошлого, что если мы поженились и завели детей, то это не означает, что все остальные должны поступать так же. Мол, директива – это репродуктивный диктат. И что…
Передатчик хрюкнул.
— Нет, Мэл, ни в коем случае! – взмахнула сигаретой миссис Эванс. — Если ты ему набьешь морду, станет только хуже. Я должна добиться его содействия, а не настроить против директивы. Ладно. Прорвемся. Шорран и Шаррен нормально позавтракали? Не срыгивали? Дважды? Наверное, это из-за похолодания. Повысь в доме температуру и покорми еще раз.
Передатчик тихо шелестел, напряжение миссис Эванс постепенно исчезало. Вскоре она послала через передатчик воздушный поцелуй, еще раз прошептала слова любви и разъединила связь. Затем вышла из кабинки, сбрызнула пальцы «антизапахом» и с решительным видом направилась в зал совещаний.
Впрочем, она ненадолго зашла в свой рабочий кабинет — погладить фотографию своей супруги Мелани с саларнятами. На удачу.
Пишет Гость:
— На нас возложена ответственная миссия! Нельзя потерпеть неудачу! Человек, который говорит, что может и что не может — они оба правы! Поэтому на столиках слева, дорогие колонисты, вы видите типовые наборы: вазелин, виагра, коробка салфеток и несколько модулей памяти с записанными на них инструкциями для... кхем, выбора гарантированно верной позиции.
— Но, котик, — мужчина в первом ряду манерно выгнул бровь. — Ты действительно думаешь, что сможешь насильно заставить нас делать это? Я прилетел в Андромеду не для того, чтобы мои права притесняли! В конце концов, я — свободный человек свободной галактики и имею право...
Горящий взгляд И.О. директора по вопросам колонизации вперился в аккуратно подведенные глазки колониста, а затем негласный лидер демографического бума схватил его за ворот рубахи, притягивая лицом к лицу.
— Ответственная. Миссия. Колонизация. Никаких пидарасов на борту. Так что, глотай виагру или я сделаю так, что ты станешь первым рожеником на Адромеде. Смекаешь?
Колонист, не ожидавший такого напора, рухнул на подкосившихся ногах, а воодушевленный И. О. директора продолжил свою пламенную речь:
— Сейчас или никогда, друзья мои! Пока Первопроходец рискует своей жизнью на поле боя, наше поле — наши кровати! Сейчас или никогда! Вы же не хотите, чтобы через сто лет тут остались только азари?!