Пишет Гость:
16.04.2017 в 14:02
Исполнение №1, внелемит, 910 слов. Мегавнелимит, но иначе автор не смогИсполнение №1, внелемит, 910 слов. Мегавнелимит, но иначе автор не смог
— Расскажи о своем детстве, Кора.
Кора ласково погладила Райдера по плечу кончиками пальцев и мягко улыбнулась. Он хочет узнать о ней побольше, это по-человечески понятно. Жаль, конечно, что рассказать правду она не может.
— Я родилась и выросла на маленьком торговом судне...
...Она родилась и выросла на огромной космической станции, где каждый служащий носил на груди желтый разомкнутый шестиугольник. Маленькая Кора купалась во внимании и нарочитой любви, даже не понимая, что любят и лелеют ее вовсе не потому, что она умненькая и славная, а лишь потому что ее отец — Призрак. Она была его лучшим проектом, самой многообещающей инвестицией, надеждой и наследием, призванным с младых ногтей служить Идее. Отец никогда не произносил этого вслух, но все было понятно и без объяснений.
Конечно же, он мог найти лучших наставников в Галактике, когда Кора начала проявлять биотические таланты. Но Идея требовала, чтобы он решил иначе.
— Папа, но я не хочу уезжать... Разве нельзя учиться здесь? — в последней попытке уговорить отца, Кора печально посмотрела на небольшой чемоданчик, стоявший у двери его кабинета, и вытерла пальцем слезу, уже готовую скатиться вниз. Призрак затушил в пепельнице очередной окурок и спокойно сказал:
— Мы, кажется, все обсудили, Кора. Обучаясь в тренировочном центре Альянса, ты сможешь по возвращении рассказать много полезного. Того, что поможет в осуществлении наших целей.
В Рио ее доставили на небольшом судне, похожем на торговое, милые и простые на вид мужчина и женщина, имевшие при себе документы на имя Пола и Дженны Харпер.
— У вас очень талантливая девочка, — сообщил председатель приемного комитета, грузный седоватый майор, заполняя на терминале личное дело. — Редко доводится увидеть настолько сильные и в то же время сбалансированные биотические способности.
Кора мысленно усмехнулась. Конечно. Иначе и быть не могло. Создавая ее, отец старался изо всех сил.
— Говорите, девочка родилась в космосе?
«Дженна Харпер» с готовностью кивнула.
— Странно, — майор почесал в затылке. — Раньше я видел подобные таланты только у детей, родившихся в Сингапуре. В какой части космоса вы успели так интенсивно облучиться?
«Дженна Харпер» на мгновение замялась, но мужчина, игравший роль ее мужа, быстро исправился:
— Мы много где летаем, майор Дикинсон. Торговля — дело такое. Кто же знает, что творится в космосе?
Майор равнодушно пожал плечами и больше неловких вопросов не задавал.
Легенду о своем происхождении Кора Харпер выучила так прилежно, что со временем даже сама начала в нее верить, особенно в условиях почти полной изоляции курсантов-биотиков от внешнего мира. Лишь через несколько лет, получив престижное предложение участвовать в программе «Валькирия», она нашла способ связаться с отцом.
— «Валькирия»... — голос отца звучал несколько... обескураженно? — И что же ты выбрала?
— Десант азари, — с гордостью ответила Кора.
— Странный выбор, я, признаться, удивлен. Хотя... Неплохо будет узнать, как там все устроено, так сказать, изнутри. Что ж. Надеюсь, это окажется полезным всем нам.
Увы, даже Призрак мог ошибаться. Перед Корой Харпер, новоиспеченной «Дочерью Талейн» распахнулся целый мир, огромный, новый, непознанный. Пугающий. Приносящий порой такие вести, от которых ее привычное понимание порядка вещей рушилось, как песочный замок, высохший на ветру.
Путешествуя со своим отрядом, Кора увидела слишком многое. Лаборатории в отдаленных частях Галактики, где «Цербер» проводил опыты над людьми. Химическое оружие, биологическое, испытания кибер-имплантов. Документы, от содержания которых застывала кровь — все было наверняка одобрено ее отцом.
— Богиня, ну каждый знает, что «Цербер» — это долбаные фанатики, которые хотят, чтобы человечество правило Галактикой, — фыркнула одна из сослуживиц, хлопая ошеломленную Кору по плечу. — Ты как будто вчера родилась, Харпер. Хотя... так ведь и есть, ха-ха! Сколько тебе там? Двадцать? Азари в этом возрасте без родителей из дома не выходят! — и заливисто рассмеялась над собственной шуткой. Кора, стараясь унять дрожь в руках, положила на ящик очередной датапад, полный приводящих в ужас фактов.
Идея, говорил когда-то отец, стоит того, чтобы заплатить любую цену. Он не упоминал лишь о том, что цену эту будут платить совершенно невинные люди, а вовсе не он сам. Когда-то Кора верила в Идею, верила в то, что угнетенное человечество, не принятое всерьез галактическим сообществом, усилиями ее отца встанет с колен и займет достойное место. Но искания с «Дочерьми Талейн» открыли для нее новый мир, в котором людям не нужно было воевать с азари, турианцами, саларианцами... Мир, в котором «Цербер» оказался вовсе не самоотверженной организацией, служащей во благо человечества, а горсткой террористов.
Она отправила отцу короткое письмо на его личный секретный ящик, уже приняв решение присоединиться к Инициативе. Попросила прощения — сухо, формально. Сообщила, что не сможет вернуться. Парой слов объяснила, почему.
Отец ответил простым и коротким «Жаль». Кора долго не верила, что он не станет за ней охотиться и пытаться насильно вернуть на Кронос, но до самого момента, когда над ее головой закрылись створки криокапсулы, Призрак так и не вышел на связь ни разу.
Теперь же, шестьсот лет спустя, это и вовсе не имело значения. Джека Харпера давно не стало — но Идея наверняка жила, в этом Кора могла поклясться.
— Скучно, наверное, было расти на корабле? — снова спросил Райдер, сонно смаргивая.
— Куда скучнее, чем жить на Цитадели, — уклончиво ответила Кора и поудобнее устроилась на его плече. — Расскажешь мне об этом завтра?
Райдер спал. Кора смотрела в потолок каюты, легко улыбаясь. Для него она будет просто родившейся в космосе девчонкой, которую родители отдали в Альянс из-за собственной бедности. В официальном досье было записано именно это, и Кора поняла, что искренне верить в придуманную историю ей и впрямь намного легче
Пишет Гость:
13.10.2017 в 16:18
Исполнение №2. Внелимит. 359 словИсполнение №2. Внелимит. 359 словВ ярком свете лабораторных ламп хорошо видно, что Призрак уже немолод. «Сколько ему лет? Кем он был раньше?» — думает Сольвейг, отводя взгляд. Из страха. И еще от неловкости. Ей странно видеть признаки того, что он все-таки живой человек.
— Ваша работа впечатляет, — говорит Призрак.
«Но слишком затянулась», — слышится Сольвейг невысказанный упрек.
— Вырастить жизнеспособного клона непросто, — зачем-то пытается жалко оправдаться она.
Призрак отворачивается от двухметровой стеклянной трубы, заполненной синтезированной амниотической жидкостью, и смотрит прямо в глаза Сольвейг.
— Мне рекомендовали вас, доктор, как лучшего специалиста в этой области.
Он, кажется, даже слегка улыбается, но Сольвейг завороженно глядит в неестественно светящиеся зрачки Призрака и внутренне обмирает от ужаса. Запах табачного дыма вот уже третий год прочно ассоциируется у нее с чем-то невыразимо жутким.
— С точки… — Сольвейг запинается, обнаружив, что во рту пересохло, и нервно облизывает губы. — С точки зрения физиологии, мы добились нужного результата, но… Но есть другие… аспекты… Слишком большие дозы облучения нулевым элементом, даже учитывая уже имеющиеся мутации в исходном материале…
— Вы должны закончить свою часть работы с объектом «Си» в срок.
Призрак выпускает облачко дыма и снова поворачивается к стеклу. Его отражение искажается, растягивается по изогнутой поверхности трубы, накладывается на черты лица худенькой девочки-подростка, плавающей внутри. И Сольвейг внезапно замечает то, что должна была бы увидеть уже давно: как сильно они похожи.
— Как вы называете ее?
Все еще ошарашенная своей догадкой Сольвейг не сразу понимает, о чем он спрашивает. И лишь после паузы запинаясь отвечает:
— Н-н-никак.
Призрак прикуривает новую сигарету, неспешно, с наслаждением делает три глубоких вдоха.
— Уверен, вы дали ей имя. Что-нибудь напичканное сотней смыслов, многозначительное и банальное. Что-нибудь ветхозаветное. Думаю, вы называете ее Евой. Я угадал?
Сольвейг молчит. Ей нечего возразить.
— Вы ощущаете себя Творцом, доктор? Чувствуете в себе божественное начало?
— Нет. Не в себе. В ней. — Сольвейг краснеет, нервно сцепляет и снова разнимает ладони.
— Не зовите ее больше Евой. Это имя не для нее. Из-за Евы человек лишился Рая. Ваше создание станет тем ядром, вокруг которого соберется все человечество и построит свой собственный Рай. — Он прерывается на очередную затяжку. — Дайте мне знать, как только она сформируется достаточно для следующего этапа проекта.
Сольвейг обреченно кивает: ни один из предыдущих тринадцати объектов «Си» не пережил процедуру психокодирования.