Пишет Гость:
– Дорогая, вы в своём уме? – голос у Вивьен остался ровным и любезным, но опущенная на блюдце чашечка звякнула неприлично громко. – Почему именно он?
– Не смог убежать? Мне нравятся брюнеты? Матушка настойчиво просит внуков? – Эвелин подхватила конфету из вазочки, надкусила и скривилась: с ликёром! С некоторых пор её воротило от алкоголя.
– Я серьёзно, цветик мой. Вы считаете, что сейчас это... уместно?
– Как никогда. Вы ведь не хуже меня знаете, насколько сильнее становится женщина-маг во время беременности. В нашем Круге была такая, сначала едва свечку умела зажигать, а на пятом месяце без труда устроила пожар на три этажа. А уж что можно сделать, нося плод от красного храмовника... Корифей пожалеет, что вышел из своей спячки.
– То есть неизбежное безумие вас не пугает? И опасности красного лириума, и смерть? – взгляд Вивьен стал жёстким. – Что будет с ребёнком, в конце концов?
– Не думаю, что он успеет родиться. Взгляните. – Эвелин стянула перчатку. Разросшаяся Метка уродливой трещиной тянулась от ладони к запястью и ниже, исчезая в глубине рукава.
– Она как будто увеличилась.
– Так и есть. Всё больше с каждым закрытым разрывом. Долго с такой штукой не протянуть, и лучше бы мне убить Корифея до того, как она меня прикончит.
– И вы не допускаете мысли, что всё сможет закончиться... не так печально?
– Как именно? После победы явится добрый дух и снимет Якорь? Нет, мадам Вивьен, благополучных перспектив я не вижу. И если смерть неизбежна, то почему бы не устроить гранд-финал напоследок?
– Очаровательно. – Вивьен опустила ресницы. – Теперь я понимаю, почему из всех мужчин вы сошлись именно с Самсоном.
Пишет Гость:
– Принеси плащ, – говорит Эллана остолбеневшей служанке.
Нет смысла пытаться застегнуть дублет – он только подчеркнет выпирающий живот.
– Надену его прямо на камизу, – буднично поясняет она. – Так лучше.
По служанкиному лицу видно, что она разнесет новость по всему Скайхолду, но Эллане откровенно плевать. Все ее мысли сосредоточены на одном. Беременность она угадала сразу: по тяжести в низу живота; по болезненно набухшим соскам, натираемым тканью нижней одежды; по спазмам пустого желудка.
Эллана напряженно смыкает руки под грудью, смотрится в зеркало: бледная и растрепанная, глаза в окружении желтых теней, сеточка морщин на висках. Живот пока небольшой, но четко очерченный, слегка заостренный.
Служанка набрасывает плащ поверх мятой рубашки. В глазах плещется хищное любопытство. Эллане хочется ударить ее по щеке, обжечь зеленым огнем, но вместо этого просит:
– Причеши меня.
И отворачивается. Нужно беречь силы.
Решетчатая дверь камеры распахивается с режущим слух визгом. Охранник нехотя отходит, то и дело оглядываясь. Ему тоже любопытно.
Самсон безучастно сидит на подстилке из жухлой соломы, длинные ноги вытянуты до самого входа. Эллана становится перед ним, снимает плащ, распускает завязки камизы, стягивает ее с плеч.
В глазах Самсона загорается огонек.
– Даже так, Инквизитор? – спрашивает он, вставая. – Хочешь прямо здесь? К себе комнату уже не зовешь?
Все произошло именно там. После суда, когда Эллана велела привести Самсона в свои покои. Разговорить, вытянуть побольше. Узнать врага ближе. Она не помнила, как они оказались в постели. Ривейнское красное коварно. Или победная эйфория, бурлившая в ее крови. Неважно. Не на что жаловаться: врага она таки узнала ближе некуда.
Самсон жадно сжимает ее груди, проводит ладонями по торчащим, болезненно ноющим соскам, обхватывает за талию, чтобы привлечь к себе ближе, но замирает, заметив выпуклый живот. Усмешка сходит с губ.
Эллана молчит, опустив глаза. Чувствуя злое удовлетворение от растерянности на его лице.
– В нашу последнюю встречу ты не была такой… округлившейся, – наконец говорит он.
– Да.
– И это я?
– Ты.
Она понимает, что это невозможно объяснить: прошло меньше месяца с той ночи. Но это правда.
– Это ты, – повторяет Эллана, глядя на него исподлобья. – «Это твоя вина», думает она, понимая, что несправедлива. – Больше никого не было.
Она испытывает страх и ярость. Ненависть, жгучую и пульсирующую, словно плод в ее животе. Обиду. Растерянность. Мешанину чувств, которыми не может, не смеет поделиться.
«Если он рассмеется, я убью его».
Самсон не смеется. Он поднимает ее плащ, стряхивает налипшие соломинки.
– Иди сюда, – говорит он и прижимает Эллану к себе, осторожно укутывает в теплую ткань. – Не бойся. Не надо бояться.
@темы: Вивьен, выполненная заявка, гет, Самсон, внелимит, джен, ж!Инквизитор, ж!Лавеллан, Тур XX, Dragon Age
Исполнение №1, 250 слов
Нз)
Но здорово)
Кротик мой любимый, спасибо)
imirel, А потом краснолириумная лялечка начнет кушать Инкву изнутри..
Нууу... как-то так, да)
HopelessOpus, спасибо, радует)
автор-2
Автор № 2, ты крут, хочу быть как ты