Пишет Гость:
Каллен ворочается в постели — простыни намокли от пота. Пот сбегает по спине, вискам, носу, щиплет и без того слезящиеся глаза. Внутренности сводит спазмом, он свешивается с кровати и его вырывает желчью — желудок не принимает пищу почти двое суток.
Тяжело перекатившись обратно на спину, он отстранённо глядит на ходящий в глазах ходуном потолок и не сразу замечает Амелл, сидящую на другом краю ложа, точно такую же, какую он провожал из Круга.
— Ты мертва, — тяжело стонет Каллен и зажмуривается, — тебя нет.
Он вновь открывает глаза, чтобы увидеть, как она наклоняется к нему и целует в лоб холодными губами, а затем теряет сознание.
Пишет Гость:
— Гордый лев заживо сгорает в синем пламени жертвенного костра огненно-золотой веры. Все хорошо, все хорошо. Все хуже и хуже. Один демон в чужой голове страшнее десятков, сотен, разрывающихся желчно-зеленым дождем над головой. Что мне делать? Как ему помочь? Каким богам молиться, чтобы...
— Коул, хватит! — Кассандра осторожно, но твердо кладет ладонь на хрупкое плечо мальчишки, обрывая сбивающуюся скороговорку, и переводит взгляд на застывшую над грудой мертвого мяса фигуру Инквизитора.
— Скажите солдатам подготовить погребальный костер. Пора возвращаться.
***
Каллен не слышит скрипа лестницы. Крупная дрожь бьет измученное жаром, голодом и выжигающей разум жаждой тело.
— Я встречала армии с тобой вместо щита, и... хоть мои шрамы бесчисленны, ничто... — протяжный стон прерывает произносимый в бреду стих. Нить шрама тянется глубокой трещиной от дрожащих губ и при тусклом свете будто разрезает сведенное болью лицо напополам, — ничто...
— Не может сломить меня, кроме Твоего отсутствия, — собственный голос кажется Эллане далеким и сдавленным — читать вслух слова Песни Света непривычно и как-то дико.
— Извини, что по бумажке, — улыбка выходит неестественной, но он все равно ничего не видит. Лавеллан делает глубокий вдох, — Создатель, хотя меня окружает тьма, я пребуду в свете. Я вынесу бурю. Я выстою.
Горячая ладонь находит держащие текст псалмов пальцы и крепко сжимает. На бледных губах появляется тень грустной улыбки.
— Я выстою.
Пишет Гость:
Каллен не мог заснуть. Мерзкое ноющее напряжение бродило по телу, время от времени прорываясь судорогой. Ломка с натугой выкручивала его до самых костей, словно прачка белье.
Пока он стоял на ногах и мог двигаться, было легче. Он почти загнал себя, несколько суток без перерыва вышагивая по комнате. Сейчас чтобы двигаться, пришлось бы ползти.
Каллен мог только лежать. Он впал в зыбкое полузабытье, считая выдохи и вдохи, пытаясь хоть так отстраниться от того, что с ним происходит. Время от времени приходилось выныривать на поверхность, чтобы размять сведенные судорогой мышцы.
Это когда-нибудь закончится. Завтра утром. Или через неделю. Возможно, через несколько часов он снова сможет встать, тогда ему снова будет не так плохо.
В серых сумерках проплыла тень – пришел Дориан. Пробормотал что-то, улегся рядом. Стало чуть легче. Во всяком случае, не так холодно.
Дориан дышит глубоко и спокойно. Считать его выдохи-вдохи приятнее, чем собственные, короткие и частые от боли. Теплые пальцы накрыли сведенное судорогой плечо. Мнут сильно, но почти не больно. Не так жестко и нетерпеливо как сделал бы он сам.
«Спасибо».
Получается невнятный стон.
Не важно. Дориан все понял правильно. Рука двинулась дальше, поглаживая, сминая ноющие мышцы, пусть ненадолго, но, все же прогоняя отвратительную зудящую боль, от которой хотелось завязаться в узел. Так было… гораздо легче.
Каллен медленно погружался в теплую уютную дрему.
@темы: слэш, Кассандра, Каллен, выполненная заявка, гет, джен, ж!Лавеллан, Тур XVIII, Dragon Age, Дориан
А спасибо!
В них почти нет крови, только черная гниль и кроваво-красное стекло. К горлу подступает тошнота. На теле одного из чудовищ был медальон с потускневшим локоном и листок с аккуратно переписанной Песнью испытаний.
— Гордый лев заживо сгорает в синем пламени жертвенного костра огненно-золотой веры. Все хорошо, все хорошо. Все хуже и хуже. Один демон в чужой голове страшнее десятков, сотен, разрывающихся желчно-зеленым дождем над головой. Что мне делать? Как ему помочь? Каким богам молиться, чтобы...
— Коул, хватит! — Кассандра осторожно, но твердо кладет ладонь на хрупкое плечо мальчишки, обрывая сбивающуюся скороговорку, и переводит взгляд на застывшую над грудой мертвого мяса фигуру Инквизитора.
— Скажите солдатам подготовить погребальный костер. Пора возвращаться.
***
Каллен не слышит скрипа лестницы. Крупная дрожь бьет измученное жаром, голодом и выжигающей разум жаждой тело.
— Я встречала армии с тобой вместо щита, и... хоть мои шрамы бесчисленны, ничто... — протяжный стон прерывает произносимый в бреду стих. Нить шрама тянется глубокой трещиной от дрожащих губ и при тусклом свете будто разрезает сведенное болью лицо напополам, — ничто...
— Не может сломить меня, кроме Твоего отсутствия, — собственный голос кажется Эллане далеким и сдавленным — читать вслух слова Песни Света непривычно и как-то дико.
— Извини, что по бумажке, — улыбка выходит неестественной, но он все равно ничего не видит. Лавеллан делает глубокий вдох, — Создатель, хотя меня окружает тьма, я пребуду в свете. Я вынесу бурю. Я выстою.
Горячая ладонь находит держащие текст псалмов пальцы и крепко сжимает. На бледных губах появляется тень грустной улыбки.
— Я выстою.
Да, лайфхак, чтобы речь Коула была более аутентичной - в его пророчествах обычно есть повторяющиеся синонимы или слова, начинающиеся на одну букву.
Спасибо за лайфхак с Коулом! Хотелось что-нибудь шипящиее или звенящее, но в голову ничего не приходило, к сожалению
О, это как-раз прекрасно вышло! Молитва по бумажке - мимими как трогательно. Я плохо понял связь первого эпизода со вторым.
Извините, что приходится объяснять на руках! Надо было лучше прописать этот момент о.о"
Нужно!
Каллен не мог заснуть. Мерзкое ноющее напряжение бродило по телу, время от времени прорываясь судорогой. Ломка с натугой выкручивала его до самых костей, словно прачка белье.
Пока он стоял на ногах и мог двигаться, было легче. Он почти загнал себя, несколько суток без перерыва вышагивая по комнате. Сейчас чтобы двигаться, пришлось бы ползти.
Каллен мог только лежать. Он впал в зыбкое полузабытье, считая выдохи и вдохи, пытаясь хоть так отстраниться от того, что с ним происходит. Время от времени приходилось выныривать на поверхность, чтобы размять сведенные судорогой мышцы.
Это когда-нибудь закончится. Завтра утром. Или через неделю. Возможно, через несколько часов он снова сможет встать, тогда ему снова будет не так плохо.
В серых сумерках проплыла тень – пришел Дориан. Пробормотал что-то, улегся рядом. Стало чуть легче. Во всяком случае, не так холодно.
Дориан дышит глубоко и спокойно. Считать его выдохи-вдохи приятнее, чем собственные, короткие и частые от боли. Теплые пальцы накрыли сведенное судорогой плечо. Мнут сильно, но почти не больно. Не так жестко и нетерпеливо как сделал бы он сам.
«Спасибо».
Получается невнятный стон.
Не важно. Дориан все понял правильно. Рука двинулась дальше, поглаживая, сминая ноющие мышцы, пусть ненадолго, но, все же прогоняя отвратительную зудящую боль, от которой хотелось завязаться в узел. Так было… гораздо легче.
Каллен медленно погружался в теплую уютную дрему.
Ой, с Калленом кого только не шипперят.
Или ГФ, или Хоук.
Это была замаскированная Мередит.
У вас только это удивление вызвало?
Полагаю, вы автор? Я соглашусь с уважаемой Jonain, стоило бы писать с именем. Если уж у вас Каллен в таких тесных и доверительных отношениях с Дорианом, то вряд ли он бы о нём думал, как о обезличенном маге.
Наверно надо добавить имена, а то без подводки на 35 страницах не очень ясно, о чем речь.
Какое уж тут доверие))) Просто ему очень худо - такие же осмысленные лица я видел у боксеров тяжеловесов раунду к восьмому и рожениц: лег бы и умер, но надо что-то делать))
Jonain, пасибочки))