Железный Бык/Инквизитор (не кунари), Инквизитор любит лапать Быка за все выдающееся, пока никто не смотрит. Намеки на инквизиторский кинк на разницу в росте-размерах - приветствуются.
Пишет Гость:
Рога…
Тревельян гладит их и жмурится, как сытая кошка. Бык вздыхает. Тревельян сидит за спиной, осторожно накалывая на палец кончики рогов. Костер похрустывает, поглощая неразумных мотыльков.
Плечи…
Бык, упираясь подбородком в колени, устало вглядывается в беснующуюся воду. Палатку мотает дождем, а Тревельян неуверенно трогает борозды рубцов на взъемах мускулов. Бык вздыхает.
Уши…
Странные такие уши, вроде острые, да с эльфийскими не сравнить. Тревельян сидит у Быка на плечах, всматриваясь из-за густого кустарника в далекие огни, полускрытые за барханом. Пустыня темна. Огни неизменно пританцовывают уже давно. А Тревельян делает вид, что наблюдает.
– Эй, босс, – Быку все опостылело. – Хочешь покататься на быке?
– Ч-что? – Тревельян отдергивает руку, хочет соскочить в холодный песок, но мощные ладони крепко держат ее за бедра. – Ну… покатай. До тех холмов и обратно. Только тихо…
Пишет imirel:
Ночи в Свистящих пустошах оглушительно тихи. Тревельян, с трудом поймав сознание за кончик хвоста, думает о том, что в лагере что-то могут услышать. Потому что в этой тишине все звуки кажутся вдесятеро громче.
Скрипит песок. Скрипит под брошенной наземь накидкой. Звучит так, будто тысяча небесных скрипок одновременно играет рваную, но ритмичную музыку.
Дыхание, два дыхания рычат в унисон. Звук уносится в темное небо, к огромной, мрачной луне.
Теперь Бык кажется еще больше: он будто возвышается, даже оказавшись внизу; почти невыносимо давит, резко перевернув Тревельян на спину. Можно бесконечно и беззастенчиво трогать его, гладить, обжигаться о кожу на огромных руках, на плечах и груди, пытаться обхватить неожиданно крошечной ладонью мощную шею. Его много, слишком много для нее одной… и недостаточно. Хочется еще больше. Хочется, чтобы ничего не заканчивалось.
– Ты можешь сказать всего одно слово, если вдруг захочешь, чтобы я остановился, – хрипло произносит Бык, почти нежно заводя ее запястья за голову и до боли сжимая здоровенной пятерней. – «Като». И все. Я прекращу.
– Като, – стонет Тревельян, едва усмехаясь. – Прекрати болтать…
Пишет Гость:
— Ты такой большой, — тихо сказала Лавеллан, с трудом сдерживая дрожь в голосе.
Инквизитору было страшно, но близость такой огромной живой скалы успокаивала. Правда, на лице Быка отразилось беспокойство, тут же выразившееся в вопросе:
— Ты боишься меня? Не надо.
Лавеллан покачала головой и, поддавшись порыву, прильнула к Быку, прижимаясь к его груди. Обнажённая кожа была горячей и грубой, а глубоко под ней чувствовалось биение сердца, отдававшееся размеренными толчками. Ей давно хотелось его услышать — удостовериться, что кунари и правда живой, а не высеченный кусок камня. Тонкие пальчики скользнули по плечу к предплечью, затем к кисти. Ладони соприкоснулись, но миниатюрная ладошка эльфийки просто потерялась на фоне мощной руки Быка.
— Нет. Не тебя. Но ты же защитишь меня, правда?
Эльфийка сдавленно охнула от неожиданности, когда кунари немного наклонился и подхватил её одной рукой, поднимая над землёй. Это было приятно — оказаться на одном уровне, лицом к лицу, и Лавеллан сама не заметила, как потянулась навстречу Быку. Это было выше её сил, не попробовать провести пальцами по скуле, коснуться губ и очертить их контур, чтобы затем, осторожно и неуверенно, потянуться к ним своими.
— Всё, что ты пожелаешь, — словно подтверждая мысли Лавеллан, ответил Бык.
Крепче прижав эльфийку к себе, кунари сощурился от удовольствия, чувствуя, как чужие руки обхватили за шею, робко потянувшись к рогам. Лавеллан покраснела, но прекращать и не думала, чувствуя себя маленькой девочкой, которая добралась до запретного. На ощупь они были твёрдыми и совершенно не гладкими, а ещё за них было удобно держаться и притягивать к себе Быка, требуя нового поцелуя. И даже не одного...
Пишет Гость:
К тому что на тебя смотрят враждебно — привыкаешь быстро, со страхом — тоже. Легко перестаёшь обращать внимание и на безразличие, зависть и, даже, презрение. А вот к странному взгляду инквизитора Бык привыкнуть не мог. И ведь всё время не в глаза смотрела, но кожей чувствовалось — на него. Доходило до абсурда, Быку казалось, что он даже сквозь сон иногда чувствует этот взгляд. Как он скользит по телу, обводит рельеф пресса, поднимается выше, цепляясь за ремень. И где-то в глубине сна мелькает глупая мысль, что как же нематериальному взгляду могут мешать вещи? Но они явно мешали. Ощущения переходили дальше, превращались в почти поглаживание шеи, а затем пропадали вовсе, но Бык каким-то внутренним чутьём догадывался, что внимание просто досталось рогам. Просыпаться, как правило, не хотелось, а вот поворочаться, сбрасывая с себя наваждение — самое то. Правда, это не помогало и ощущения переходили на спину, менее чувствительную, но более обширную. К счастью, обычно через некоторое время Быку всё же удавалось уснуть крепче, убаюканному приятными, хоть и странными ощущениями.
— Хэй, босс, ты что-то хочешь спросить? — когда интерес окончательно пересилил здравый смысл, Бык решил задать вопрос.
Эльфийка подняла взгляд, и Бык задумался, что это выражение можно охарактеризовать как совершенно детский восторг и вполне зрелую женскую страсть. Он даже удивился, как не обратил на это внимания раньше.
— Можно, я тебя потрогаю? — всё-таки спросила Лавеллан, подступая ближе.
Бык кивнул, и ещё до того, как рука эльфийки коснулась его груди, он знал, что именно почувствует.
Пишет Гость:
09.12.2015 в 00:26
Исполнение №1, 126 словИсполнение №1, 126 словРога…
Тревельян гладит их и жмурится, как сытая кошка. Бык вздыхает. Тревельян сидит за спиной, осторожно накалывая на палец кончики рогов. Костер похрустывает, поглощая неразумных мотыльков.
Плечи…
Бык, упираясь подбородком в колени, устало вглядывается в беснующуюся воду. Палатку мотает дождем, а Тревельян неуверенно трогает борозды рубцов на взъемах мускулов. Бык вздыхает.
Уши…
Странные такие уши, вроде острые, да с эльфийскими не сравнить. Тревельян сидит у Быка на плечах, всматриваясь из-за густого кустарника в далекие огни, полускрытые за барханом. Пустыня темна. Огни неизменно пританцовывают уже давно. А Тревельян делает вид, что наблюдает.
– Эй, босс, – Быку все опостылело. – Хочешь покататься на быке?
– Ч-что? – Тревельян отдергивает руку, хочет соскочить в холодный песок, но мощные ладони крепко держат ее за бедра. – Ну… покатай. До тех холмов и обратно. Только тихо…
Пишет imirel:
25.12.2015 в 12:23
Исполнение №2, 167 словИсполнение №2, 167 словНочи в Свистящих пустошах оглушительно тихи. Тревельян, с трудом поймав сознание за кончик хвоста, думает о том, что в лагере что-то могут услышать. Потому что в этой тишине все звуки кажутся вдесятеро громче.
Скрипит песок. Скрипит под брошенной наземь накидкой. Звучит так, будто тысяча небесных скрипок одновременно играет рваную, но ритмичную музыку.
Дыхание, два дыхания рычат в унисон. Звук уносится в темное небо, к огромной, мрачной луне.
Теперь Бык кажется еще больше: он будто возвышается, даже оказавшись внизу; почти невыносимо давит, резко перевернув Тревельян на спину. Можно бесконечно и беззастенчиво трогать его, гладить, обжигаться о кожу на огромных руках, на плечах и груди, пытаться обхватить неожиданно крошечной ладонью мощную шею. Его много, слишком много для нее одной… и недостаточно. Хочется еще больше. Хочется, чтобы ничего не заканчивалось.
– Ты можешь сказать всего одно слово, если вдруг захочешь, чтобы я остановился, – хрипло произносит Бык, почти нежно заводя ее запястья за голову и до боли сжимая здоровенной пятерней. – «Като». И все. Я прекращу.
– Като, – стонет Тревельян, едва усмехаясь. – Прекрати болтать…
Пишет Гость:
22.01.2016 в 19:14
Исполнение №3, 250 словИсполнение №3, 250 слов— Ты такой большой, — тихо сказала Лавеллан, с трудом сдерживая дрожь в голосе.
Инквизитору было страшно, но близость такой огромной живой скалы успокаивала. Правда, на лице Быка отразилось беспокойство, тут же выразившееся в вопросе:
— Ты боишься меня? Не надо.
Лавеллан покачала головой и, поддавшись порыву, прильнула к Быку, прижимаясь к его груди. Обнажённая кожа была горячей и грубой, а глубоко под ней чувствовалось биение сердца, отдававшееся размеренными толчками. Ей давно хотелось его услышать — удостовериться, что кунари и правда живой, а не высеченный кусок камня. Тонкие пальчики скользнули по плечу к предплечью, затем к кисти. Ладони соприкоснулись, но миниатюрная ладошка эльфийки просто потерялась на фоне мощной руки Быка.
— Нет. Не тебя. Но ты же защитишь меня, правда?
Эльфийка сдавленно охнула от неожиданности, когда кунари немного наклонился и подхватил её одной рукой, поднимая над землёй. Это было приятно — оказаться на одном уровне, лицом к лицу, и Лавеллан сама не заметила, как потянулась навстречу Быку. Это было выше её сил, не попробовать провести пальцами по скуле, коснуться губ и очертить их контур, чтобы затем, осторожно и неуверенно, потянуться к ним своими.
— Всё, что ты пожелаешь, — словно подтверждая мысли Лавеллан, ответил Бык.
Крепче прижав эльфийку к себе, кунари сощурился от удовольствия, чувствуя, как чужие руки обхватили за шею, робко потянувшись к рогам. Лавеллан покраснела, но прекращать и не думала, чувствуя себя маленькой девочкой, которая добралась до запретного. На ощупь они были твёрдыми и совершенно не гладкими, а ещё за них было удобно держаться и притягивать к себе Быка, требуя нового поцелуя. И даже не одного...
Пишет Гость:
23.01.2016 в 02:46
Исполнение №4. 234 слова Исполнение №4. 234 слова К тому что на тебя смотрят враждебно — привыкаешь быстро, со страхом — тоже. Легко перестаёшь обращать внимание и на безразличие, зависть и, даже, презрение. А вот к странному взгляду инквизитора Бык привыкнуть не мог. И ведь всё время не в глаза смотрела, но кожей чувствовалось — на него. Доходило до абсурда, Быку казалось, что он даже сквозь сон иногда чувствует этот взгляд. Как он скользит по телу, обводит рельеф пресса, поднимается выше, цепляясь за ремень. И где-то в глубине сна мелькает глупая мысль, что как же нематериальному взгляду могут мешать вещи? Но они явно мешали. Ощущения переходили дальше, превращались в почти поглаживание шеи, а затем пропадали вовсе, но Бык каким-то внутренним чутьём догадывался, что внимание просто досталось рогам. Просыпаться, как правило, не хотелось, а вот поворочаться, сбрасывая с себя наваждение — самое то. Правда, это не помогало и ощущения переходили на спину, менее чувствительную, но более обширную. К счастью, обычно через некоторое время Быку всё же удавалось уснуть крепче, убаюканному приятными, хоть и странными ощущениями.
— Хэй, босс, ты что-то хочешь спросить? — когда интерес окончательно пересилил здравый смысл, Бык решил задать вопрос.
Эльфийка подняла взгляд, и Бык задумался, что это выражение можно охарактеризовать как совершенно детский восторг и вполне зрелую женскую страсть. Он даже удивился, как не обратил на это внимания раньше.
— Можно, я тебя потрогаю? — всё-таки спросила Лавеллан, подступая ближе.
Бык кивнул, и ещё до того, как рука эльфийки коснулась его груди, он знал, что именно почувствует.
@темы: выполненная заявка, гет, Железный Бык, ж!Инквизитор, ж!Тревельян, ж!Лавеллан, Тур XXI, Dragon Age
-
-
23.01.2016 в 17:04Отдельное спасибо за описание взгляда Лавеллан, если что
-
-
23.01.2016 в 18:08